Может, так оно и было. Но за последние 15 лет все резко изменилось. И часто без каких–либо постановлений со стороны Церкви, а просто в силу реальности. Что такое обычный священник Русской Церкви сегодня? Это человек, которого послали на приход, обычно даже не дав за кончить семинарию. А приход что значит? Ему дали руинку. Сам восстанавливай, ни копейки тебе не дадим. И прежде чем священник становится духовником, он становится менеджером. Он в самой гуще жизни. И получа ется, страшно даже сказать, такой новый русский священник.
– С мобильным?
– Совершенно неизбежно. Но Вы поймите, вот эта нынешняя всероссийская стройка – она без лишних слов совершенно перестраивает русский характер. Люди покупают новые квартиры, постоянно ремонтируют старые. И в итоге есть надежда, что наша традиционная расхлябанность[187] останется в прошлом. Люди ощущают вкус труда и вкус заботы о своем доме, о среде своего обитания.
Кому–то эти земные заботы на пользу, а кто–то ломается…
– Вы не боитесь, что Церковь может утратить свою традицию, свою идентичность?
– Я против любых перемен в самой Церкви, в стиле ее молитв, в вероучении. Но есть особое пространство, пограничное между миром и Церковью – церковный дворик. А вот он может быть пространством поисков, экспериментов и ошибок.
– А в поисках диалога, может можно пойти с проповедью и на дискотеку, и на «Фабрику звезд»?
– У меня довольно аллергическое отношение ко всяким фабрикам и технологиям. С одной стороны, это моя личная неприязнь, еще с советских времен, к всевозможным таблицам, которые требовалось рисовать на семинарах по диамату. А с другой стороны, желание избежать любых технологий, манипулирующих людьми. И потому Карнеги, пиар–технологии и "фабрики звезд" мне одинаково несимпатичны. В самом названии "Фабрика звезд" содержится большая доля иронии и, по большому счету, неуважения к ее участникам. После того, как я с проповедью стал появляться на рок–площадках, некоторые недоумевающие христиане стали спрашивать меня, буду ли я выступать на поп–концертах. Я долгое время говорил, что нет. Но это было голословно, поскольку не было ни подобных предложений, ни моих отказов от них. А в ноябре 2004 года штаб Януковича предложил выступить в поддержку этого кандидата в президенты Украины вместе с Аленой Апиной в одном концерте. Мои симпатии были скорее на стороне Януковича, нежели Ющенко, но они не заходили настолько далеко, чтобы взойти на одну сцену с Аленой Апиной. Так что и с "Фабрикой звезд" мы будем жить в разных мирах.
– Но ведь если Церковь входит в соприкосновение с миром рока – то может начаться стремительное проникновение рок–музыки именно внутрь церковной жизни. Так и до рок–литургии дойти можно!
– Такое мнение я считаю неуважительным по отношению к Церкви. Церковь достаточно здорова, чтобы не прогибаться и не мимикрировать под каждый встречный проект. Церковь достаточно здрава, чтобы защищать свои традиции и святыни и самой решать, куда можно допускать "ветер перемен". Смотрите: уже более тысячи лет миру известен орган. Православные люди доброжелательно относятся к органной музыке и с радостью посещают органные концерты (а я знаком и с православными повелителями органных труб). Но в нашей собственной Литургии орган так и не появился. Если уж орган или скрипка не вошли внутрь наших храмов, то рок–музыка тем более останется вне Литургии.
Хотя и по поводу органа мне довелось однажды услышать: "Но если монах поставит Баха вместо того, чтобы читать псалтырь…". Ну, Во-первых, не все мы монахи. И потому устав монашеской кельи не стоит распространять на всех христиан (тем паче, что и монашеская "келья устава не знает" – в отличие от общественного богослужения). Во-вторых, даже в случае с монахом есть свои варианты этого "вместо". Конечно, если он будет слушать светскую музыку вместо молитвы – это плохо. Но если он будет слушать ее вместо того, чтобы сплетничать об отце наместнике – это хорошо.
– И все же есть опасность, что рок–проповедь может стать началом разрушительных церковных реформ. Католики пошли этим путем на Втором Ватиканском соборе. И что мы видим сегодня? – пустые храмы Западной Европы.
– Проповедь на рок–концерте – это реформа не в Церкви, а в мире рок–культуры. Что же касается Второго Ватиканского Собора – не надо делать из него пугала. В Русской Церкви подобный Собор, призвавший к обновлению форм и собственно церковной жизни и форм взаимодействия Церкви с миром, состоялся гораздо раньше "Ватикана–2". Это Поместный Собор 1917–1918 годов. Впрочем, его решения скорее забыты, нежели реализованы. Что же касается пустоты храмов Европы – то вряд ли это следствие ватиканских реформ. В Европе много наших православных храмов, совершающих Богослужение по весьма древним уставам. Но как–то незаметно массового перехода в них католиков, испуганных реформами своей Церкви.
– Ну вот выступили Вы пусть и с замечательным словом перед началом рок–концерта. Но потом–то с этой же сцены могут зазвучать слова, весьма далекие от Православия.
– Могут. Но тогда давайте вообще не появляться на светских площадках. Нельзя печатать слово пастыря в светской газете – ибо на следующей полосе разместится астрологический прогноз, а через день в этой же газете дадут слово попсовой певичке. Нельзя появляться на телеэкране, потому что слово патриарха в телеэфире звучит в общей сложности не более полутора часов в году, а вот пошляки–юмористы звучат в тысячи раз чаще… В конце концов, представьте, что священника пригласили в университет отслужить молебен перед началом учебного года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153