Он рассказал нам об истории переговоров между евреями и немцами весной 1940 года. Немцы потребовали от евреев, чтобы те выступили в Америке в качестве посредников. Цель: сделать так, чтобы Соединенные Штаты не вступали в войну на стороне Англии. Переговоры были приостановлены летом 1940 года, после успешных действий немцев во Франции. В Соединенных Штатах возникло мощное движение за неучастие в войне, и немцы решили, что еврейское посредничество им уже не нужно. На переговорах немцы предложили евреям государство на Аляске, в Родезии или Мадагаскаре. У немцев не было единого взгляда на то, какой должна быть эта страна – аграрной или промышленной»[398].Якуб Эдельштейн (вместе с представителями чехословацких сионистов Отто Цуккером и Франком Вельдманом) вел также переговоры и конкретно о судьбе чешской еврейской общины. Эти переговоры привели к конкретному результату: был заключен договор о создании еврейского гетто в Терезине (с нацистской стороны переговоры вел шеф управления по переселению евреев в Праге Зигмунд Зайдль)[399].Деятели из ЕСС поверили нацистской пропаганде, возвестившей, будто «фюрер даровал евреям город», который будет их временным домом. Многие из них ехали в Терезин, видя в нем прообраз земли обетованной и всерьез рассматривали гетто как школу выживания в будущем восстановленном Израиле[400].«При „очистке“ городов и областей по особому распоряжению Эйхмана, в Терезин направлялись евреи – государственные деятели, военные и артисты… 264 человека, в основном из Германии, Австрии и Голландии – титулованные бароны и баронессы, бывшие генералы, министры, банкиры, герои Первой мировой войны… Всем отправляемым в Терезин евреям был обещан уютный пансионат на берегу Эльбы… „Здесь можно было бы жить среди образованных и интеллигентных людей, если бы не страх быть отправленным дальше“, – писала из Терезина Фридл Дикер-Брандейсова…»[401].И в самом деле – нацисты предоставили возможность создания в Терезине хотя бы видимости еврейского самоуправления. Руководство гетто состояло из самих евреев. О том, как управление жизнью интернированных евреев нацисты осуществляли через еврейских же лидеров, в дневнике Редлиха говорится так: «20.1.1943 Транспортируют словно мелкий скот. Гурты везут и везут, и погонщики у этих гуртов тоже овцы. Это тоже евреи, которые угнетают евреев»[402]. Летом 1942 года в охране гетто чешских «жандармов сменили на посту евреи» (Запись от 6.7.1942)[403]. Даже палач (Р. Фишер) был из евреев. Дневник еще одного терезинского узника Вилли Малера (запись от 15.7.1944): «Сегодня здесь официально отмечен двухлетний юбилей передачи города еврейскому самоуправлению»[404].И сам Редлих был назначен на свою должность – начальника Управления по делам молодежи при ЕСС в Терезине – представителями сионистской верхушки ЕСС Якубом Эдельштейном и Отто Цуккером. В этом качестве «Гонда… тщательно отбирает преподавателей, насаждает иврит, отменяет празднование Рождества и вменяет еврейские праздники»[405].Кроме того, в Терезинском гетто 25-летний Редлих стал членом апелляционной Koмиссии, которая обсуждала и решала в последней инстанции вопрос о включении людей в список подлежавших депортации (или об исключении из этого списка) в Освенцим. Именно от решения этой комиссии зависело – кто именно из жителей гетто отправится эшелоном смерти в Освенцим, а кто еще останется жить… На основе примерных цифр, спускавшихся нацистскими властями, руководство гетто само готовило списки лиц, подлежавших отправке на восток и тем решало вопрос о жизни и смерти людей[406]. При этом Редлих понимает: «Послать ребенка в Польшу – значит послать его на смерть» (Запись от 9.1.43)[407].Конечно, тут были и слезы, и мольбы, и «связи». Но – как явствует из дневника Редлиха – был и еще один критерий, который держали в уме члены Комиссии при определении того, кого именно оставлять в списке смерти, а кого вычеркивать. «11.2.1942. Вчера мы переписали имена хаверим, всех, кого мы хотим спасти от отправки в Польшу… 14.3.1942. Рекламация (исключение из списков) хаверим – трудное и ответственное дело»[408]. Хаверим – букв. «друзья», почти технический термин для обозначения «соратников», членов сионистских организаций.Напротив, – "27.1.1942: «Узнал, что готовят списки христиан, которые покинут Терезин… 17.2.1942. Явился Иш Алон (Эйхман), ждем важных решений. Любопытно, что будет дальше. Уедут ли христиане из Терезина»[409]. Впрочем, и в 43 году христиане в Терезине еще оставались (тут надо помнить, что состав гетто постоянно обновлялся: прибывали одни, увозили других).Итак, евреи не были равноценны в глазах Редлиха. "20.2.42: «Двое детей-христиан катались на санках. Одна из евреек, видя детей на санках сказала: Им живется лучше, чем нашим детям. Она права. Я принял ее укор на свой счет, хотя в этом я не виноват»[410].Были более ценимые жизни – это евреи, практикующие иудаизм и разделяющие сионистские идеалы. И были «отмершие ветви» – ассимилированные чешские евреи, иудео-христиане, «выкресты»[411]. Не только нацист Эйхман, но и сионист Редлих позволяли себе говорить о «полукровках»[412]. Чешский историк тех событий приходит к выводу, что «необходимостью спасения „избранного народа“ они (сионисты) оправдывали заклание ассимилированных, „неполноценных“ евреев – чешских, словацких, австрийских»[413].Немцы при «окончательном решении еврейского вопроса» не делали различия между евреями-христианами и евреями-иудеями. Но это различие, оказывается, делали их пусть и подневольные, но все же помощники из руководства сионистских организаций.Дневник Редлиха напоминает о том, что еврей, принявший христианство, в глазах иудеев вызывает довольно негативную реакцию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80