..> И вновь вспоминались гневные слова Горького:
<Рожденный ползать летать не может>... <Неужели я и в самом деле
только крот?..>
К концу третьего дня Майгин с сердцем отбросил блокнот, в который
записывал под диктовку Арнаутова описания механизмов, и выпалил:
- Ладно. Лечу с вами.
Арнаутов радостно улыбнулся. В то же мгновение где-то наверху
послышался крик Пети:
- Константин Платонович! Андрей Гаврилович! Где вы? Выходите!
Нина приехала!

<Второе заседание научного общества>

Майгин, не говоря ни слова, повернулся и побежал к <лифту>.
Арнаутов последовал за ним.
- Кто приехал? - спросил инженер.
- Наши... анадырцы. Нина Росс и Венберг. И еще доктор какой-то...
Да вы не беспокойтесь, Константин Платонович, это все свои. Правда,
доктора я не знаю... Тоже ссыльный, наверное.
- А я и не беспокоюсь. - Арнаутов усмехнулся. - Меня теперь
голыми руками не возьмешь... Кстати, Венберг... Это не Григорий ли
Николаевич?
- Да, Григорий Николаевич Венберг. Вы его знаете?
- Встречались... - неопределенно сказал Арнаутов.
На <верхней палубе> корабля-города их ждал Петя.
- Приехали! - сказал он. - Ниночка загорела, обветрилась...
- Где они? - спросил Майгин.
- Там, в лагере.
Они столкнулись с новоприбывшими у входа в пещеру - тем не
терпелось поскорее взглянуть на <подземное чудо>. Нина Росс, студентка
и однокурсница Пети, тоже практикантка, высокая девушка лет двадцати
трех, испуганно отшатнулась, когда из мрачного подземелья к ней с
восторженным ревом бросился запыленный, заросший щетиной человек в
расстегнутой куртке.
- Господи, Майгин, нельзя же так! - хмурясь и смеясь
одновременно, говорила она, пока Майгин, сверкая белыми зубами, тряс
ее руки. - У меня даже сердце остановилось...
- Извини, извини, Ниночка... Это я нечаянно. Наконец-то вы
приехали! Мы вам здесь такое покажем... Здравствуй, Григорий
Николаевич! - Майгин отпустил наконец руки Нины и повернулся к
Венбергу, который стоял рядом и с улыбкой глядел на него: - Давай,
брат, обнимемся на радостях...
Друзья расцеловались.
- Вот, - продолжал Майгин, - позволь представить тебе Константина
Платоновича Арнаутова.
- Арнаутов? - Венберг шагнул к инженеру. - Костя! Ты? Глазам не
верю!.. Как ты сюда попал?
Несколько лет назад Арнаутов и Венберг учились вместе в
Петербургском университете. Правда, Арнаутов занимался на инженерном,
а Венберг - на геологическом, но жили они в одной комнатушке на
Выборгской стороне, делились последней копейкой, горячо спорили и
крепко дружили. Вскоре после окончания университета они потеряли друг
друга из виду. Встреча эта была для них поистине неожиданной.
- Вот ты какой стал! - проговорил Венберг, положив руки на плечи
инженера и оглядывая его с головы до ног. - Подсох, вытянулся... Не
узнаешь ведь. Так ты как здесь?
- Беглый ссыльный, - невесело усмехнулся Арнаутов.
- Да что ты говоришь? За что? Политика?
- Нет, за поджог...
- Ах, да, да, помню... Конечно... Ракеты эти твои, да? Ну ладно,
это потом. Познакомься, вот доктор Васенькин Сергей Иванович.
Отличнейший человек, рекомендую...
Доктор, маленький сухой человек с чеховской бородкой и в пенсне,
поклонился.
- Тоже ссыльный, - сказал он тонким голосом. - Правда, не беглый.
- И тоже за поджог? - не удержался веселый Майгин.
- Нет... За политику. Я социал-демократ.
- Ну хорошо, хорошо, - вмешался Берсеньев. - Господа, будете
отдыхать с дороги?
- Какой там отдых! - воскликнул Венберг. - Показывайте нам, что
вы нашли...
- Да, да, пожалуйста, Клавдий Владимирович! - подхватила Нина.
Берсеньев оглядел всех, схватился за бороду и сказал:
- Хорошо, друзья. Пойдемте.
У входа в пещеру Майгин схватил Венберга за рукав.
- А доктора зачем сюда притащил? - шепотом спросил он.
- На всякий случай, - сделав страшные глаза, ответил Венберг. Он
покосился по сторонам и добавил: - Сергей Иванович умный человек,
можешь не беспокоиться. И он здесь не в профессиональном качестве.

Новоприбывшие ночевали в корабле-городе. Но едва ли кто-нибудь из
них сомкнул в эту ночь веки. Слишком необычайно было все, что им
пришлось увидеть и услышать, - чудесные дома с самооткрывающимися
дверями, лаборатории с диковинными приборами, непрерывная тихая
музыка, <витно> и цветные лепешки, гигантские недра, заполненные
необычайными механизмами, наконец, сцены и живые картины,
воспроизводимые <иллюзионами>... Венберг чуть не до смерти
перепугался, когда из белого овального зеркала над <саркофагом> на
него глянула <снежная красавица>, и долго потом стоял оглушенный,
осеняя себя мелкими крестиками. Нина откровенно плакала, размазывая по
лицу слезы, когда в клубящемся пару и багровых отсветах извержения
гибли гордые и прекрасные хозяева города-корабля. Доктор Васенькин
метался между <живыми портретами> и сценой танца Уру, хмурился,
протирал пенсне и ворчал себе под нос что-то о гальванических токах и
о шарлатанстве. Одним словом, новоприбывшие были потрясены и
подавлены. Если у них и было какое-то сомнение относительно здравости
ума Берсеньева, Майгина и Пети, то с момента, когда они сами
перешагнули порог подземного города, это сомнение исчезло. Правда,
зато возникли сомнения совсем другого рода...
На следующий день в полдень Берсеньев пригласил всех в здание,
расположенное в центре города, - белую красивую постройку,
напоминающую по форме сахарную голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32