Отчет В. В. Вердеревского:
«… В заливе Миддендорфа было выгружено: 10 бочек бензина, 6 бочек бензола, 1 бидон масла АБ, 7 бидонов масла ААС, 1 бочка провизии и боеприпасов».
«Примечание. В бочке провизии по записке п/х „Зверобой“ находится: консерв. мясн. 120 б. консерв. рыбн. 5 б. масла слив. 15 кг сахару 15 кг сыру 13 кг молока коне. 10 б. печенья 7 кг кофе 1 кг какао 5 б. галет 7 кг сухарей 20 кг табаку 1 кг
……………»
Список очень длинный, и мы не приводим его полностью. Нужно только добавить, что Б. Г. Чухновский базой не воспользовался. Вместе с Вердеревским он предпринял попытку достичь Северной Земли, но из-за неблагоприятной погоды вынужден был вернуться на Диксон от полуострова Михайлова. База «Зверобоя» так и осталась нетронутой…
Читатель знает, что на мысе Депо мы побывали дважды: в 1973 и 1974 годах. Оба раза без всякого любопытства мы взирали на бочки, уверенные, что они оставлены здесь вездеходной экспедицией диксонских гидрографов 1961 года. Две самые легкие из них, видимо пустые, мы использовали как штанги для футбольных ворот… Сказать, цел ли склад «Зверобоя», а точнее, бочка с провизией и боеприпасами, мы не можем. Но трудно все-таки представить, что о такой находке, будь она сделана, ничего не было бы известно.
8. «ДЕПО НАНСЕНА № 1»
Некоторые склады по праву можно считать историческими реликвиями.
На наших картах, например, обозначен склад, заложенный на Новосибирских островах Э. В. Толлем для Фритьофа Нансена. Он словно символ дружбы двух великих исследователей Арктики.
Сердечная привязанность связывала их. Нам кажется, что, познакомившись, они не могли не дружить.
Хорошо зная жизнь Толля и Нансена, убеждения и характеры каждого, мы ставим этих людей рядом на высочайшую ступень. Сильная воля и глубина чувства долга объединяли их, любовь к людям роднила. «К какой бы национальности ни принадлежал человек, – писал Э. В. Толль, – его надо не только уважать, но и любить. Особенно уроженцы далекого Севера пробуждают у меня те же чувства участия, которые вызывает все юное, растущее и развивающееся». Не оборвись жизнь Толля столь преждевременно, он сделал бы еще много доброго для своего народа. Он хотел служить науке, отчизне и всем простым людям на Земле. Таким, как мы знаем, был и Фритьоф Нансен.
Впервые они встретились в Йене в 1890 году, когда Нансен только что вернулся из своей Гренландской экспедиции и уже начал обдумывать план дрейфа через Центральный Арктический бассейн. Молодые ученые (Толлю в то время было 32 года, а Нансену – 29 лет) беседовали, как вспоминал Толль, «о расположении льдов в районе Ново-Сибирских островов, о возможности плавания в районе этих островов, о ездовых сибирских собаках и о других животрепещущих вопросах, которыми мы оба одинаково интересовались».
Потом они встречались в Осло и переписывались. Вероятно, именно Толль посоветовал Нансену начать дрейф на «Фраме» в районе Новосибирских островов, а не от Берингова пролива, как это вначале предполагалось.
Широко известно, с каким недоверием был встречен полярными авторитетами смелый план Нансена. Его называли «нелогичным и самоубийственным».
«Толль был единственным из иностранцев, – писал позднее П. В. Виттенбург, – который отозвался помочь норвежской экспедиции Нансена».
Нансен попросил Толля закупить для экспедиции сибирских ездовых собак, считавшихся лучшими в мире. Толль аккуратно выполнил эту просьбу. 34 собаки были доставлены в Югорский Шар, где их и взяли на «Фрам», 26 – в устье реки Оленек.
Сейчас невозможно вообразить себе трудности, с которыми пришлось при этом столкнуться. От Березово, где были куплены животные, до Югорского Шара путь проходил по совершенно пустынной местности, а ведь для собак нужен был корм. Пришлось нанять целый караван оленей – 450 голов. Путешествие заняло три месяца! Собаки были переданы Нансену в прекрасном состоянии и сослужили ему верную службу.
По собственной инициативе Толль решил заложить на Новосибирских островах три продовольственных склада на случай, если с «Фрамом» случится несчастье и экспедиция будет вынуждена возвратиться: на западном берегу острова Котельный в стане Дурнова, в 100 километрах южнее, у реки Урассалах, и на южном берегу Малого Ляховского острова.
Известный промышленник М. Санников, не раз бывавший на Ляховских островах, взялся устроить лишь один из них – самый южный. Тогда, полный желания помочь Нансену, Толль сам отправился в опасное путешествие. В письме жене Эммелине Эдуард Васильевич пишет: «Раз Санников испугался и пошел на попятную, некому было выполнить дела, кроме меня самого».
В случае гибели «Фрама» и высадки экипажа на остров Котельный первое депо обеспечило бы Нансена на 8 дней. Пройдя 100 километров на юг вдоль берега, экипаж «Фрама» нашел бы запасы на месяц. Наконец, третий склад содержал продукты на два месяца. С ними норвежцы могли перебраться на материк.
«Депо были заложены с большой предусмотрительностью, – писал позднее Ф. Нансен, – и о нашей участи настолько позаботились, что, если бы судьба бросила нас туда, мы, несомненно, не испытали бы никаких лишений».
Два последних склада были, по-видимому, позднее полностью использованы, а вот депо в стане Дурнова, наверное, сохранилось.
«В яме, вырытой на 90 см в глубину, – писал Толль, – был поставлен ящик со следующими припасами: 12 ф. шоколада, 6 жестянок с гороховыми консервами, 3 плитки кирпичного чая, 10 ф. масла в жестянке, 6 ф. сахару, 1 ф. соли, 5 пачек спичек, 1 ф. сушеных кореньев, 2 ф. дроби, 7 ф. пороху, 280 пистонов. Яму закрыли возможно плотнее, чтобы защитить от разграбления медведями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59