ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
» и «почему?».
Крайне опасными являются такие формы «воспитания», которые, будучи примененными в массовом масштабе, рождают слепое подчинение приказу. Авторитарное воспитание, вызывая скептическое к себе отношение и протест, приводит к низвержению авторитетов и экстремальным формам произвола, который представляет не меньшую для свободы опасность, чем авторитарность. В тяжелых случаях упрямство и стремление все делать наперекор пронизывают всю жизнь личностей с навязчивым развитием. В таких случаях в качестве ре акции на действительное или воображаемое насилие отрицается или отсекается любой порядок как форма принуждения. Это люди с тяжелым характером, самочувствие которых тесно связано с их своенравием и потребностью самоутверждения и которые принципиально все отвергают и всему противоречат, таким невротическим способом наверстывая то, чего не могли добиться в детстве. В семьях, где воспитываются такие молодые люди, как тот, о котором мы упоминали выше, они играют роль человека, воплощающего надежды и ожидания родителей; этих детей принуждают быть образцовыми. Их поведение должно соответствовать ожиданиям окружающих; детей заставляют быть эталоном и постоянно доказывать это хорошим воспитанием и поведением – тем, что они, в отличие от других детей, не позорят своих родителей, не заставляют их краснеть. Это очень затрудняет действия учителей, так как для таких детей, главной школой является отцовское воспитание. Ребенок из такой среды является отражением личности своего отца или высокопоставленного члена своей семьи и всегда боится своим ответом или отказом от ответа их опозорить. Основой навязчивого развития личности является то обстоятельство, что у этих детей не хватает сил для бунта и ниспровержения навязанного им порядка, и они становятся объектом слишком навязчивой опеки родителей и воспитателей. Родители не догадываются о том, как это вредно, капризы ребенка служат для них лишь доказательством его «плохого характера», тогда как для окружающих, особенно в деревнях и маленьких городках, где все знают друг друга, капризы ребенка являются причиной злорадства и морального осуждения родителей. Человек, который во имя социального или иного престижа жертвует интересами ребенка, свое тщеславие и честолюбие ценит выше, чем благо ребенка; большинство родителей относится именно к такому типу. К сказанному следует добавить еще одну характерную особенность людей с навязчивым развитием: чтобы гарантировать собственное спокойствие и безопасность, они становятся зависимыми от очевидных мнений, от того, «что говорят люди», не вникая в то, что именно они говорят и делают, т. е. выступают в роли соглашателей. Вновь проявляя свое воспитание, в соответствии с которым нужно делать то, что приказывают, и не рассуждать, они при воспитании своих детей не дают им необходимых разумных пояснений и ответов на их вопросы «зачем?» и «почему?». Между тем, когда от детей требуют выполнения «заветов и запретов» без понятного для них обоснования, они далеко не всегда готовы их исполнять. При современном преобладании патриархата обычно родители «всегда правы» и их авторитет не может вызывать сомнений. Согласно мифу о райской жизни, первой паре без какого-либо объяснения было запрещено срывать плоды с дерева познания добра и зла, и потому так естественно, что человек из любопытства совершил грехопадение. Может быть, приводимый ниже в сокращенном виде пример даст возможность понять, сколь сложными и комплексными являются биографические основы навязчивого развития. Каждая жизнь имеет чрезвычайно многослойные и многообразные биографические корни, которые может представить себе и охватить во всей их сложности только поэт, которому дан дар передать целостное впечатление о человеке.
Тяжело больная навязчивостями в возрасте около 30 лет тратила на одевание и раздевание около полутора часов, а на купание – два часа. Когда она пришла на лечение, мытье занимало у нее шесть часов в сутки. Сексуальные отношения с мужем были прекращены. Дети не должны были к ней прикасаться, она целый день лежала в постели и только в полном покое и одиночестве не испытывала страха перед прикосновением, которое может быть причиной загрязнения, и перед беременностью. Все это, подобно метастазам, привело к развитию навязчивого страха прикосновения, который в дальнейшем даже привел ее к представлению о том, что загрязнение может произойти от одного лишь взгляда на дверную ручку, к которой прикасалось множество людей. Как мифический царь Мидас, который все, к чему бы ни прикасался, превращал в золото, так все, до чего бы она ни дотрагивалась, делало ее «нечистой». На предварительном собеседовании она сидела с закутанными ногами, крепко обхватив руками колени, так что к концу беседы ее конечности настолько застыли, что она с трудом их разжала. Когда она вошла в комнату для проведения психотерапии, то в течение минуты шепотом повторяла: «Я не запачкаюсь», – и лишь потом смогла обратиться ко мне. В качестве противопоставления прикосновению, которое вызывало у нее панический страх, кроме мытья, она использовала также проговаривание определенных предложений как магических заклинаний. Эта женщина, которая находилась на грани психоза, происходила из пуританской семьи, проживавшей в маленьком городке одного из южных штатов США. Мать была строга и предъявляла чрезмерные требования в отношении соблюдения моральных правил; отец был мягким, часто болел, боялся жизненных трудностей и просто жизни. На свадьбе дочери он почувствовал себя так плохо, что вынужден был лечь в постель и не принимал участия в праздничной церемонии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Крайне опасными являются такие формы «воспитания», которые, будучи примененными в массовом масштабе, рождают слепое подчинение приказу. Авторитарное воспитание, вызывая скептическое к себе отношение и протест, приводит к низвержению авторитетов и экстремальным формам произвола, который представляет не меньшую для свободы опасность, чем авторитарность. В тяжелых случаях упрямство и стремление все делать наперекор пронизывают всю жизнь личностей с навязчивым развитием. В таких случаях в качестве ре акции на действительное или воображаемое насилие отрицается или отсекается любой порядок как форма принуждения. Это люди с тяжелым характером, самочувствие которых тесно связано с их своенравием и потребностью самоутверждения и которые принципиально все отвергают и всему противоречат, таким невротическим способом наверстывая то, чего не могли добиться в детстве. В семьях, где воспитываются такие молодые люди, как тот, о котором мы упоминали выше, они играют роль человека, воплощающего надежды и ожидания родителей; этих детей принуждают быть образцовыми. Их поведение должно соответствовать ожиданиям окружающих; детей заставляют быть эталоном и постоянно доказывать это хорошим воспитанием и поведением – тем, что они, в отличие от других детей, не позорят своих родителей, не заставляют их краснеть. Это очень затрудняет действия учителей, так как для таких детей, главной школой является отцовское воспитание. Ребенок из такой среды является отражением личности своего отца или высокопоставленного члена своей семьи и всегда боится своим ответом или отказом от ответа их опозорить. Основой навязчивого развития личности является то обстоятельство, что у этих детей не хватает сил для бунта и ниспровержения навязанного им порядка, и они становятся объектом слишком навязчивой опеки родителей и воспитателей. Родители не догадываются о том, как это вредно, капризы ребенка служат для них лишь доказательством его «плохого характера», тогда как для окружающих, особенно в деревнях и маленьких городках, где все знают друг друга, капризы ребенка являются причиной злорадства и морального осуждения родителей. Человек, который во имя социального или иного престижа жертвует интересами ребенка, свое тщеславие и честолюбие ценит выше, чем благо ребенка; большинство родителей относится именно к такому типу. К сказанному следует добавить еще одну характерную особенность людей с навязчивым развитием: чтобы гарантировать собственное спокойствие и безопасность, они становятся зависимыми от очевидных мнений, от того, «что говорят люди», не вникая в то, что именно они говорят и делают, т. е. выступают в роли соглашателей. Вновь проявляя свое воспитание, в соответствии с которым нужно делать то, что приказывают, и не рассуждать, они при воспитании своих детей не дают им необходимых разумных пояснений и ответов на их вопросы «зачем?» и «почему?». Между тем, когда от детей требуют выполнения «заветов и запретов» без понятного для них обоснования, они далеко не всегда готовы их исполнять. При современном преобладании патриархата обычно родители «всегда правы» и их авторитет не может вызывать сомнений. Согласно мифу о райской жизни, первой паре без какого-либо объяснения было запрещено срывать плоды с дерева познания добра и зла, и потому так естественно, что человек из любопытства совершил грехопадение. Может быть, приводимый ниже в сокращенном виде пример даст возможность понять, сколь сложными и комплексными являются биографические основы навязчивого развития. Каждая жизнь имеет чрезвычайно многослойные и многообразные биографические корни, которые может представить себе и охватить во всей их сложности только поэт, которому дан дар передать целостное впечатление о человеке.
Тяжело больная навязчивостями в возрасте около 30 лет тратила на одевание и раздевание около полутора часов, а на купание – два часа. Когда она пришла на лечение, мытье занимало у нее шесть часов в сутки. Сексуальные отношения с мужем были прекращены. Дети не должны были к ней прикасаться, она целый день лежала в постели и только в полном покое и одиночестве не испытывала страха перед прикосновением, которое может быть причиной загрязнения, и перед беременностью. Все это, подобно метастазам, привело к развитию навязчивого страха прикосновения, который в дальнейшем даже привел ее к представлению о том, что загрязнение может произойти от одного лишь взгляда на дверную ручку, к которой прикасалось множество людей. Как мифический царь Мидас, который все, к чему бы ни прикасался, превращал в золото, так все, до чего бы она ни дотрагивалась, делало ее «нечистой». На предварительном собеседовании она сидела с закутанными ногами, крепко обхватив руками колени, так что к концу беседы ее конечности настолько застыли, что она с трудом их разжала. Когда она вошла в комнату для проведения психотерапии, то в течение минуты шепотом повторяла: «Я не запачкаюсь», – и лишь потом смогла обратиться ко мне. В качестве противопоставления прикосновению, которое вызывало у нее панический страх, кроме мытья, она использовала также проговаривание определенных предложений как магических заклинаний. Эта женщина, которая находилась на грани психоза, происходила из пуританской семьи, проживавшей в маленьком городке одного из южных штатов США. Мать была строга и предъявляла чрезмерные требования в отношении соблюдения моральных правил; отец был мягким, часто болел, боялся жизненных трудностей и просто жизни. На свадьбе дочери он почувствовал себя так плохо, что вынужден был лечь в постель и не принимал участия в праздничной церемонии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92