– Расскажу, – Ду-лализе поерзал по циновке, устраиваясь поудобнее. – Очень давно все потомки Корилентио-лека жили на большом-большом острове. Остров не имел другого края, там росли разные деревья и много трав. И зверей там было много, диких зверей. Я не стану говорить тебе о жизни на большом острове, жизнь везде одинакова, всегда нужно строить дома и добывать еду. Но скажу, что на большом острове жить было хорошо. Но вот однажды пришли другие розовые. Чужие, неведомо откуда. Нельзя сказать, что они были злыми, нет. Пожалуй, они были даже добрыми – на свой лад. Они хотели, чтобы дети Корилентио-лека научились строить другие дома и другие лодки – не такие, какие строили предки. Кстати сказать, лодки розовых были хороши, теперь сургоры делают такие. Еще они хотели научить всех рисовать на тонких сухих листьях непонятные и ненужные знаки. Они предлагали свою одежду – прочную, но неудобную для ловли рыбы и сбора травы. Долго они жили на большом острове
– год или два. А потом заболели. Колдуны хотели вылечить их, болезнь была старой и известной, но розовые отказались от помощи – наверное, у них было такое табу. И ушли неведомо куда, и никогда не возвращались. И вот когда они ушли – начались беды.
Старик закрыл глаза, словно желая увидеть картины прошлого, – и сказать так, чтобы розовый, пришедший неведомо откуда, понял безмерность несчастий, постигших потомков Корилентио-лека…
– Розовые оставили на большом острове свои огороды. В песок розовые сажали корни тодит, рождающие клубни, и предлагали всем есть эти корни, уверяя, что от такой пищи люди умнеют. Но в то время над племенами стоял очень сильный колдун Лорпи-са, он сказал «Нет». И вот розовые исчезли, а огороды остались. И одичали. Корни расползлись по большому острову и стали нападать на людей. И потомкам Корилентио-лека пришлось бросить дома, все бросить и переселиться на маленькие острова в океане. Вот и все.
– Все? – удивился Скрибнер. – А тахи?
– А что – тахи?
– Ты обещал рассказать про тахи – откуда они взялись и зачем вам нужны.
Ду-лализе развел руками.
– Такой вопрос может задать только очень маленький ребенок. Ну что ж, скажу… Тахи ниоткуда не взялись, они всегда жили на маленьких островах. И когда на острова приплыли люди, тахи стали ручными, домашними. Не все, конечно, есть и дикие тахи, они живут сами по себе. Когда у диких тахи наступает брачная пора, они танцуют на Ки-Нтот, – поэтому мы и не живем на том острове, пусть танцуют спокойно.
– А мы как же? – спросил Скрибнер. – Мы им не помешаем?
– Колдун сказал, что до начала танцев тахи вы уже уйдете с Ки-Нтот, не беспокойся.
«Вот-те раз, – подумал Скрибнер, – что же этот знахарь затеял?»
И задал еще один вопрос:
– Почему нельзя выходить в море без тахи?
– Ай, что ты за бестолковый человек, – в голосе Ду-лализе послышалось легкое раздражение. – Если на лодку нападет большая рыба – что будешь делать без тахи? Если ветер, волны сильные – как спасешься?
Адриан Антонович решил, что, пожалуй, довольно расспрашивать о тахи, как бы старик не рассердился по-настоящему, тогда уж не поговоришь.
– Ясно, – сказал он. – Конечно, ты прав. Без тахи лучше в море не лезть. А почему ты ничего не сказал моему товарищу, он к тебе приходил недавно?
Ду-лализе тихонько засмеялся, покрутил головой.
– Э-хе, – вздохнул он, – розовый… Хочешь понять, вижу, а только все равно не понимаешь. Я не знаю, почему Карпацико-тин не разрешает рассказывать вам, – но я знаю то, что сказано давно, еще Лорпи-са сказал. Он сказал: «Нельзя наказать человека за то, что он сделал в возвращенном прошлом. Сделанное в прошлом не существует в нынешнем дне». Это всем известно, и Карпацико-тину – тоже.
– Возвращенное прошлое… – Скрибнер подумал и спросил:
– А откуда ты знаешь что сейчас – прошлое?
– А ты разве не видишь? – старик широким жестом указал на черно-белое окружение.
– Ну, хорошо, – Скрибнер не думал сдаваться. – Но какой сейчас день, ты знаешь?
Ду-лализе вместо ответа позвал внука:
– Наза-ло! Иди сюда.
Мальчик вошел, остановился возле двери, глядя вопросительно на деда.
– Орехи когда у нас в доме кончились? – спросил его старик. – Вчера?
– Два дня назад, – хмуро ответил Наза-ло. – И я позавчера наколол их на неделю вперед, а вот теперь снова приходится… – и ушел.
– Значит, сегодня – позавчера, – сказал Ду-лализе. – Понимаешь? Все вернулось в позавчера. А когда прошлое кончится – исчезнут те орехи, которые Наза-ло собрал сегодня, а те, которые были раньше в доме, – появятся.
Адриан Антонович попытался разобраться, но решил, что лучше обдумать все это позже, – и поинтересовался:
– Зачем же колдун запретил рассказывать? Чего он боится, как ты думаешь?
– Я не думаю, чтобы Карпацико-тин чего-то боялся, – неторопливо сказал Ду-лализе. – Он очень сильный колдун, и очень давно живет на свете. Он был учеником Лорпи-са.
– Что?! – Скрибнер в изумлении уставился на старика. – Как это – учеником Лорпи-са? Ведь с тех пор умерло много поколений.
– Да, это так, – согласился Ду-лализе. – А Карпацико-тин живет. Может быть, он просто бессмертен, а может быть, берет в себя души молодых учеников… ученики у него почему-то умирают часто, наверное, он свою короткую жизнь в них вкладывает, а их длинную забирает… так старые люди говорили.
– А если не давать ему учеников?
Старик рассмеялся.
– Чудак ты, розовый. Кто посмеет отказать колдуну? Он говорит – этого я беру в ученики. И все. А откажись отпустить сына или внука – колдун тебе тахи не даст. Твой тахи умрет, а нового не будет. Тогда ты не выйдешь в море за рыбой, а в лагуне рыба не всегда есть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21