А
так... Хинкап, ребенок есть ребенок, ему несложно внушить, что можно и
чего нельзя. Ангелята уже больше ста лет воспитываются не дома, а вместе с
другими детьми, в учебных приютах, и ни разу не было случая, чтобы ребенок
вышел из-под влияния опытного педагога. А когда малыш подрастает, стервы
устраивают налет и забирают его к себе. И начинается новое воспитательное
действо. Мы пытались препятствовать этому, потому что большинство из нас
убеждены: если ангел вырастет среди людей, он останется человеком и не
превратится в стерву. Но, увы...
У въезда в город маячила фигура полицейского. Он помахал рукой, и
Лодар остановил машину. Полицейский подошел, заглянул внутрь.
- Добрый день, Лодар. Кто это с вами?
- Это мой гость. Из Толли-Тор. В чем дело?
- Да, видите ли...
Полицейский наклонился к самому уху Лодара и что-то быстро зашептал.
Хинкап увидел, как вздрогнул Лодар, как он побледнел, даже руки у него
слегка задрожали. Но он молчал, стиснув зубы. Полицейский развел руками,
отодвинулся от машины и сказал громко:
- Так что я вам советую проехать домой боковыми улицами, а уж когда
будете готовы - тогда поспешите.
- Хорошо, - сказал Лодар. - Мы поспешим.
Автомобиль рванулся с места; Хинкап собрался было спросить, что же
случилось, но посмотрел на Лодара - и передумал. Через несколько минут
машина выбралась на длинную прямую улицу, ведущую к центральной площади
городка, - той самой площади, на которой стоял круглый каменный павильон.
Хинкап решил, что там снова огромная толпа пытается изловить стерву. Но
вот они вышли из машины - и Хинкап услышал отдаленные крики, визг... это
совсем не было похоже на молчаливую облаву, свидетелем которой так недавно
оказался Хинкап. Что-то совсем иное происходило теперь, но Хинкап
по-прежнему не решался задать вопрос. Лодар, не захлопнув дверцу машины,
прислушался и сразу побежал вперед. Хинкап рванулся за ним, но через
несколько шагов вскрикнул и остановился. Он подвернул ногу. Лодар ничего
не заметил, и Хинкап, переждав первый приступ мучительной боли, заковылял,
придерживаясь за стены домов, - туда, где случилось что-то ужасное.

...Улица казалась бесконечной. Хинкап, скрипя зубами от боли,
продвигался вперед, видя быстро удаляющуюся спину Лодара. Но вдруг там,
где улица сливалась с площадью, он заметил неподвижные фигуры,
перекрывающие проход. Неподвижные, стройные... Хинкап не мог рассмотреть
стоящих поперек дороги людей, но понял, ощутил, что это - стервы... и
Лодар приближался к ним, а он, Хинкап, как в дурном затянувшемся сне,
казалось, не мог сдвинуться ни на метр, и боль в ноге приводила его в
бешенство. И как в дурном сне, он не мог побежать к Лодару, когда тот
упал; Хинкап видел, как одна из стройных фигур слегка склонила голову,
взглянув, видимо, на Лодара, - и больше стервы не оборачивались в его
сторону. Потом ангелы продвинулись вперед, ближе к площади, - а Лодар
остался лежать на мостовой. Как долго пришлось Хинкапу преодолевать
оставшиеся метры пути - он после не мог вспомнить. Наверное, потому, что,
когда он наконец добрался до Лодара, он увидел, что тот мертв... И едва
почтальон понял это - до его слуха вновь донеслись крики.
...На площадь выходило шесть улиц, и по двум из них на огромную
тарелку площади вливались люди, - много женщин, детей, иногда в толпе
мелькало мужское лицо, такое же испуганное, как остальные. Хинкап остро
различал оттенки ужаса на лицах... а на площади людей ждали ангелы. Стервы
сгоняли всех к центру, к тому самому павильону, памятному для Хинкапа... а
возле каменной беседки стояли спокойно несколько ангелов. И люди,
приблизившиеся к этой группе, вдруг начинали корчиться и кричать так, что
мороз продирал по коже, - и отбегали в сторону, хватаясь за головы,
кружась, шатаясь... а потом падали. Некоторые добирались до боковых улиц,
пытаясь уйти, - но на всех выходах с площади неподвижно стояли стервы, и
люди, наткнувшись на заслон, поворачивали назад... и в конце концов тоже
падали.
Хинкап плохо соображал; ужас, охвативший его при виде побоища -
бескровного и оттого еще более страшного - и боль в ноге ("...кажется,
сломал... Они уничтожают тех, кто способен родить ангела... или мстят
перед уходом?..") не давали ему возможности рассуждать и делать выводы,
однако в мозгу вспыхнуло и засело гвоздем: "Катер!.." Хинкап почему-то
решил, что если сейчас, сию минуту, увести катер с Алитолы, - все еще
может образоваться... главное - катер, чтобы стервы не могли до него
добраться... С огромным трудом Хинкап доковылял до машины Лодара и упал на
сиденье. Катер!.. Если увести катер, стервы поймут... что они поймут?
Хинкап развернулся и на полной скорости помчался по пустынным улицам. На
выезде из города он едва не сбил по-прежнему торчавшего на дороге
полицейского, но даже не обернулся. Если сейчас увести катер, стервы не
смогут уйти с Алитолы, и поймут, что нужно сдаться.. им не под силу самим
выйти в Глубокий космос... главное - катер...
Последним усилием воли Хинкап заставил себя вытащить пусковой ключ.
Двигатели в порядке... кто их исправил?.. Сейчас не до того... Маршрут?
Какой к черту маршрут, если он не имеет понятия, где находится... в
подпространство - и точка.

VIII
"Я должен жить, хотя я дважды умер".
Медленно, очень медленно возвращалось к Хинкапу сознание. Боль в
правой ноге - несильная, чуть заметная, словно эхо прежней острой рези, -
прежде всего привлекла его внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24