И всем черепахам очень весело. Стоит в углу комнаты тромбон, и в него, как в торшер, вкручена электрическая лампочка (вот так Санди относится к инструменту, на котором играли еще латиняне). Разговаривают две девочки (пижонки). Волосы у них сделаны в виде деревянных завитков, как на конце грифа у скрипки, а вместо колков торчит по четыре шпильки.
Санди - это Санди, и ничего тут не поделаешь, единственная девочка клоун в Советском Союзе.
Ладька очень хорошо помнил ее последнее выступление, которое он видел в Краснодаре: Санди вышла в своем традиционном костюме на два цвета, в лубяном парике. Вынесла одноколесный велосипед и стала учиться на нем кататься. У нее ничего не получалось, она падала, кувыркалась с этим одним колесом, наезжала на барьер. Зрители смеялись, в особенности дети.
Ладя стоял, как всегда, у форганга, смотрел на Санди и смеялся так, как смеялись все дети. Скакал Арчи и добавлял суеты и путаницы с велосипедом. Санди показала, что все дело в том, что нет руля, вот почему у нее ничего не получается. Нет руля и еще одного колеса. Арчибальд приволок зубами вторую часть велосипеда. Это было еще одно колесо и руль. Санди поблагодарила Арчи, села на свое первое колесо, взяла руль со вторым колесом и сразу поехала. Хотя колеса не были соединены, но создавалось впечатление, что теперь Санди катается на нормальном велосипеде - два колеса, крепкая рама и руль. Санди изображала, что это целый велосипед, и вот теперь-то легко и просто на нем кататься. Униформист, конечно, не должен смеяться, но Ладя хохотал. Арчи иногда умудрялся проскакивать между двумя несоединенными колесами, и тогда все снова как бы вспоминали, что велосипед-то совсем не целый, а из двух самостоятельных частей. И опять смеялись и опять хлопали Санди и Арчи. А потом Санди по городу проехала на таком странном велосипеде. Это, конечно, была акробатика, веселая, радостная. Трюк-сюжет, как говорят артисты цирка.
Ладя не сомневался, что Санди сдаст все экзамены и зачеты. Директор цирка Аркадий Михайлович поставил ей хорошую отметку за практику. Иначе быть не могло. Санди и цирк навсегда вместе. Не напрасно у Санди на зачетной книжке написано, что цирк просто необходим в нашей жизни, как зеленая ветка за окном. Так сказал писатель Леонов.
Ганка по-прежнему была сурового мнения о Санди и о цирке и менять своего мнения не собиралась. Она продолжала подготовку с Ладей к экзаменам. Следила, к кому бы Ладя ни обратился - к плотникам, кузнецам, полеводам, - чтобы его не вовлекали в работу. Яким Опанасович продолжал обнадеживать Ладьку, что они скоро начнут копать колодец. Но сам Яким Опанасович вовсе не был в этом уверен, потому что он боялся Ганку.
После письма Санди и ее забавных рисунков Ладя опять не знал, повезет ли он в консерваторию свое одиночество, обнаружит его для всех или не сделает ничего такого.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Андрей случайно узнал, что Рита заболела. Он был в гостинице "Метрополь", где в специальной кассе заказывают билеты за границу, и потом позвонил Рите. Андрей поехал к ней домой. Андрея встретила мать Риты, и Андрею показалось, что она хотела ему что-то быстро сказать в коридоре, но не сказала. Только кивнула, чтобы он шел к Рите.
Рита сидела в кресле и была укутана пледом. Под спину были подложены подушки. На столике возле кресла - учебники, лекарства, бутылка минеральной воды. Рита была очень бледная. Глаза сделались глубокими и большими и какими-то старшими.
Андрей был переполнен сейчас собой, и больше всего ему хотелось поговорить с Ритой о себе. Ему очень хотелось, но Рита была больна, и он не знал, как это сделать. Рита все поняла и спросила:
- Ты получил заграничный паспорт?
- Да. Показать?
- Покажи.
Андрей достал из кармана паспорт, протянул Рите. Рита полистала паспорт.
- Это виза? - Она открыла страничку в паспорте с красивым квадратным штемпелем.
- Виза. На въезд в Югославию. Кто победит, поедет по Югославии с концертами.
- Ты поедешь, - сказала Рита.
- Сплит, Задар, Любляна, Загреб, Сараево и Белград, конечно. Шесть городов, почти вся страна. У тебя есть карта?
- Атлас в коридоре на полке.
Андрей сходил и принес атлас. Нашел карту Югославии.
- Видишь, получается круг по стране.
- И Адриатическое море, - сказала Рита.
- Да. Но для этого нужна победа. - Андрей замолчал.
- Победа, только победа, ничего, кроме победы! Улыбнись, победитель!
- Не надо, не исполнится. Ты нарочно?
- Я всегда все нарочно. - Рита улыбнулась. - Извини.
- Рита, а что с тобой? Никогда ничего не говоришь. - Андрей вспомнил коридор и мать Риты. Она тоже никогда ничего не говорит.
- Забываю.
- Почему не могла бы пройти в стюардессы? - Андрей начал тогда с другой стороны.
- Не такая счастливая, как ты. Не победила бы на конкурсе.
- Серьезно. Перестань шутить. Я ведь очень серьезно тебя спрашиваю.
- Не умею прыгать на хвойный лес - Она продолжала улыбаться, и глаза на какой-то миг сделались прежними, нестаршими. - Очень рада за тебя. - И она вернула паспорт Андрею. - Что говорит твой профессор?
- Ничего такого особенного. - Андрей понимал: Рита не давала ему возможности ее расспрашивать.
- А Кира Викторовна? Она мне всегда нравилась. Профессор тоже, конечно, нравится. Но ты должен помнить Киру Викторовну, когда будешь там играть.
"Я буду помнить тебя", - подумал Андрей.
- Расскажи еще что-нибудь.
- Что?
- О конкурсе, о чем хочешь. Только не молчи и не гляди на меня такими нудными глазами.
- Был в Управлении международных и всесоюзных конкурсов, - сказал Андрей. - Пожелали успеха. Там и другие были. Пианисты, они едут в Канаду.
- Быстро все, - сказала Рита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95