Взяла дольку лимона и опустила ее в коктейль.
- Я не думал, что ты все-таки пойдешь в технический институт, сказал Андрей. Ему хотелось перевести разговор на Риту и поговорить серьезно. - Ты сделала это из-за отца? Ты должна была пойти в Институт международных отношений, например.
- Или иностранных языков. - Рита взглянула на Андрея, и нельзя было понять, что скрывалось за ее словами, потому что в глазах ее таилась улыбка. - Давай чокнемся, - сказала Рита.
- Коктейлями?
- А что?
- Давай.
Они чокнулись, допили коктейль.
- Здесь есть оркестр? - спросила Рита. - Скучно без оркестра.
- Только ничего не придумывай.
- А я не могу начать думать раньше, чем что-то придумаю. Но за тебя я рада. Очень! - Было похоже, что это она сказала совершенно искренне. И Рита встала и направилась к выходу.
Они шли по Садовому кольцу, по Смоленскому бульвару.
- Куда мы идем?
- Какая тебе разница!
- Не люблю, когда ты такая.
- "Я трогаю босой ногой прибой поэзии холодный..." - сказала Рита.
- Перестань.
- "А может, кто-нибудь другой - худой, замызганный, голодный - с разбегу прыгнет в пенный вал, достигнет сразу же предела, где я и в мыслях не бывал..."
- Прошу, перестань.
- Чрезвычайность поэзии, - сказала Рита.
Дверь открыли, и на пороге оказался Витя Овчинников.
- Ха! - радостно воскликнул Витя. - Ребята!
Он искренне обрадовался.
Выбежали в коридор две девочки, две копии Вити. Одна девочка помладше, другая - постарше. Девочки вежливо поздоровались.
- Приняли в консерваторию, - сказала Рита, показывая на Андрея.
- Андрюшка, гений! - крикнул Витя. - Я это знал.
Девочки начали вежливо рассматривать Андрея.
- Прошу в мою рощу, - сказал Витя. - Мать, ко мне Рита и Андрей прикатили.
Вышла мать Вити. Андрей не ожидал, что у Вити такая мать: небольшая, в стареньком ситцевом платье, усталые тихие плечи и такие же усталые тихие руки. Из кармана платья свешивалась ленточка клеенчатого сантиметра.
- Очень приятно, - быстро сказала она, заталкивая в карман сантиметр. - Проходите. Витя, я поставлю чайник.
- Чайник я поставлю сам, - сказал Витя. - Чай будем пить с лепестками жасмина. Экзотика - моя слабость. Мать, где коробка?
- У меня на полочке. - И она вышла из комнаты.
- Колониальные товары собственного изготовления. Это верно, что "гроссы" махнули на завод?
- Верно. У них идея, - сказала Рита. - Год они будут познавать себя и окружающую действительность.
- А что? Уважаю.
- Я тоже хочу познать себя и окружающую действительность, - сказала Рита. - Но у меня простое любопытство. - Потом она подумала и добавила: Очевидно.
Витя и Андрей молчали.
- Убери свои вещи. - Это вернулась и сказала мать Вити.
- Сейчас. И прошу тебя бодрее смотреть на жизнь. - Витя сказал это матери как-то строго.
Андрей хотел по-настоящему обидеться на Риту, что она его сюда привела, но после того, как он увидел мать Вити, его сестер и самого Витю вот так, дома, где он был совершенно другим, Андрею стало стыдно за все, что он думал о Вите. А Рита знала, какой Витя. Знала его настоящим.
Андрей заметил, что мать Вити чем-то расстроена, но старается не показать этого.
Витя потащил их к себе в комнату. Это была даже не комната, а отгороженная фанерной стеной часть коридора. Окна не было, но горела большая трубка дневного света. Стены украшены самыми неожиданными предметами - спасательный круг, древняя географическая карта, медная сковородка, переделанная в часы. Цифры наклеены из бумаги. Обыкновенный номерной знак, который висит на улицах, на домах. На знаке было написано: "Банановая роща, вход со двора". Вместо стульев на крашеном полу лежали цветные подушки. Стояла низкая тахта, покрытая пледом. Овальный столик напоминал раму от старинной картины: картину вынули, а вместо нее вставили чистый лист фанеры.
Витя расчистил тахту от вещей, которые люди обычно берут с собой в дорогу, когда собираются уезжать из дому, сгреб в охапку и вынес из комнаты.
Рита выключила трубку дневного света и зажгла вместо нее лампочку в номерном знаке дома.
- Ты здесь все знаешь, - сказал Андрей.
- Конечно. Он в меня влюблен.
- С третьего класса.
- Именно.
Андрей снова начал злиться. На нее, на себя, на Витю. Не надо ему никакого чая с лепестками жасмина.
- Я уйду.
- Иди. - Рита уселась на тахте. - Хочешь обидеть Витю? Он тебе сделал что-нибудь плохое?
На кухне зазвенела чайная посуда, раздались голоса Вити и его сестер. Сестры помогали брату.
- Мне у них всегда очень хорошо, - сказала Рита. - Между прочим, я тоже поступила в институт, и у меня праздник.
- Извини. - Андрей сел рядом с Ритой на тахту.
Появилась с подносом старшая из сестер. На подносе стояли три маленькие чашки и фарфоровый чайник, прикрытый салфеткой.
Сзади шел Витя.
- Женьшень, а не чай, - сказал Витя и велел сестре поставить поднос на стол-раму. - Ты свободна. Остальное я проделаю сам.
Сестра ушла. Но заметно было, как ей хотелось здесь остаться.
Витя снял с чайника салфетку и разлил чай по чашкам. Снова накрыл чайник салфеткой.
- Пилигримы, - сказал Витя, - вы всегда найдете должное внимание, "банановая роща" к вашим услугам.
Витя уселся на подушку. Рита взяла маленькую чашку, сделала первый глоток.
- Как фирма? - спросил Витя. - Соответствует международным стандартам?
Рита весело надула щеки и громко причмокнула.
- Рад слышать.
Андрей тоже попробовал чай. От него на самом деле исходил запах жасмина.
- Метр? - спросил Витя.
Андрей кивнул. Он все еще не мог определить своего отношения к Вите.
Открылась фанерная дверь, и вошла мать. Из кармана платья у нее опять свешивался сантиметр.
- Он уезжает, Риточка, - тихо и робко сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95