- Черт возьми! Он может весь выйти! - кричал Леруа в тревоге.
- Может, - сказал Лантье, в его усталом голосе послышалась опять прежняя твердость. - Газ может выйти, но мы рассчитали так, что дирижабль не опустится на землю, пока мы не достигнем берегов Индийского океана.
- Вы телеграфировали о нашем положении? - беспокоился Леруа.
- Наш телеграф не достигает теперь ни одной радиостанции, и наших депеш никто не слышит. Но, простите, я устал, я усну часа на два.
- Ложитесь, ложитесь, голубчик! - засуетился профессор, подсовывая подушку.
Лантье повалился на диван и сейчас же заснул.
А капитан Жамен распоряжался в коридоре выбрасыванием балласта; его выбрасывали порциями через определенные промежутки времени. Все пять моторов работали полной силой, и корабль несся со скоростью ста двадцати двух километров в час на юго-восток к берегам океана.
- До чего довели! - ворчал вслух Жамен.
- А в чем же дело, капитан? - сочувственно спросил механик.
- Да как же! - продолжал Жамен, нарочно повысив голос, чтоб все слышали. - Эти господа ученые ведут себя хозяевами и своими капризными требованиями довели...
- Что такое, капитан? - спросило несколько голосов.
Люди бросили работу, и вокруг Жамена в коридоре образовался тесный кружок.
- Да еще бы! - продолжал Жамен, чуть не крича. - То им давай выше, то ниже, - и все как будто для науки, для наблюдений, и вот попали под удары урагана, расшатало, помяло корпус. Хороши мы будем, если сядем в пустыне!
- Что ж мы будем делать? - спросил механик.
Веселое настроение команды сразу переменилось на мрачное и тревожное. Слышались голоса:
- Неужели их нельзя унять? Суются во все!
- Я связан приказом исполнять их требования, - с обиженным видом сказал Жамен. - Вы - другое дело...
- Товарищи! - крикнул из толпы матрос с мрачным, злым лицом. - Мы должны вывести капитана из дурацкого положения, а то все пропадем. Их надо запереть и поставить караул.
- Верно! Молодчина, Этьен! - кричала команда. - Чего там ждать!
Человек десять направились по коридору к спуску в носовую каюту. Но в это время показался в конце коридора Леруа.
- А, вот один уж есть, стой! - кричали матросы навстречу Леруа.
- Довольно хозяйничать! - заорал ему в лицо матрос, который вел остальных. - Вы арестованы!
И он схватил географа за плечо.
- Почему, что такое? - крикнул Леруа и отшвырнул руку матроса. - Это вздор какой-то!
Он быстро оглядел возбужденные лица матросов: злая и торжествующая улыбка Жамена бросилась ему в глаза, Леруа мигом все сообразил.
- Это гадость! - орал Леруа, весь красный от негодования. - Этот негодяй вас надувает!
И он указал на капитана Жамена.
- Как вы смеете! - наступал Жамен.
Но Леруа не легко было унять. Его горячность была не того сорта, что скоро остывает.
- Я сейчас докажу всем, что вы...
- Убрать его! - заревел высокий матрос и ринулся на Леруа.
Все загудели, закричали, двое механиков удерживали матросов.
- Пусть скажет! - кричали из толпы.
- Долой! - требовали другие.
Леруа задыхался, он почти не понимал, какие слова он говорил, но все смотрели ему в глаза и видели, что этот человек не врет.
- Вот, вот, - говорил Леруа и рылся у себя в карманах, - вот письмо об урагане от станции еще до выезда, он и читать не хотел, он фанфаронил, пока было тихо, и свернулся как бумажка, когда налетел ураган.
Леруа размахивал в воздухе письмом.
- А вы зачем суетесь в управление? - зарычал высокий матрос.
- Если б не инженер Лантье, - с жаром продолжал Леруа, - то неизвестно, что было бы с нами.
Леруа говорил, а Жамен все поглядывал на карманные часы. Но это не были часы, это был карманный альтиметр, и он указывал Жамену, что до земли оставалось каких-нибудь пятьдесят метров. Он рад был бы теперь, если бы стукнул с ходу оземь корабль, чтоб доказать команде свою правоту и оплошность Лантье. Но команда почти вся была уже на стороне пассажиров, письмо станции перебегало из рук в руки, и Жамен слышал, как неодобрительный ропот становился все гуще и гуще.
- Пусть вами управляет профессор по детским болезням! - ворчливо сказал Жамен и ушел по коридору в свою каюту.
- Что же мы стоим? - вдруг сказал высокий матрос. - Выбрасывай за борт!
Леруа вспыхнул и хотел опять разразиться речью, но вдруг улыбнулся: команда дружно начала выбрасывать за борт балласт - аккуратные мешочки с песком, с написанным на каждом весом.
Географ пошел к своим.
- Вы так там орали, дорогой, - встретил его профессор, - что сюда слышно было; ведь человек устал, спит.
- Ничего, все в порядке, - сказал Леруа и прилип к окну. Необозримое море песку раскинулось до самого горизонта. А моторы гудели, и корабль несся вперед к берегу океана в надежде найти там приют и помощь.
- Я вас умоляю - каждые десять минут посылайте радио, может быть, они примут и ответят, - говорил Рене наместнику Джибути.
А тот ходил по ковру кабинета с сигарой в зубах и повторял:
- Я совершенно не знаю, чем помочь, я телеграфировал в Париж.
- Надо делать, делать что-нибудь. Уже полсуток нет известий, у них могли стать моторы, выйти газ, и они в песках ждут голодной смерти, говорил с тоской Рене.
Наместник пожал плечами.
- Ну, вот вы скажите мне, что же именно я могу сделать?
И наместник остановился перед Рене.
Как ни странно, вопрос этот застал Рене врасплох.
Действительно, как помочь дирижаблю, который неизвестно где? Рене старался поскорее придумать, но ничего не мог. Он подошел к карте земли Сомали, которая висела на стене кабинета, и стал соображать. Ах, зачем он не спросил Лантье, куда они хотят лететь. Да до того ли тогда было. Он старался поставить себя в положение своих оставленных товарищей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10