..
Н а т а ш а. Негодяй?
П о л и н а. Сама видишь. Я - не виню его, все - так!
Н а т а ш а. Негодяй, потому что разлюбил тебя?
П о л и н а (не сразу). Почему ты говоришь - разлюбил? Ведь вот он нашёл меня, явился...
(Молча смотрят друг на друга. Полина снимает со своих плеч руки Наташи - кажется, что она хочет обнять себя её руками, но затем отталкивает их. Идут рядом к окну, не глядя друг на друга.)
Н а т а ш а. Завтра - воскресенье...
П о л и н а. Да. А - что?
Н а т а ш а. Так. Дни бегут, точно испуганные собаки.
(Стоят у окна.)
К л а в д и я (осторожно выглянула из двери своей комнаты. Подмышкой узел, в руке - чемодан. Скрылась. Затем выходит без вещей). Чем любуетесь?
Н а т а ш а. Луной.
К л а в д и я. А я иду к Дуне, ночевать. Она - одна. Тётка её уехала дачу продавать. (Молчание.) Муженьком моим не пахнет? Не видали его?
Н а т а ш а. Нет.
К л а в д и я. Значит - в трактире. Ну, прощайте! Иду. (Ушла в свою комнату.)
П о л и н а. Я тоже уйду, Наташа. Я - спать.
Н а т а ш а. Усни. (Нахмурясь, смотрит вслед ей. Идёт к двери магазина, подняла с пола шаль, набросила её на себя, скрылась в магазине.)
Д у н я (из двери кухни, осторожно стучит в дверь Клавдии, та - на пороге, шепчутся). Ты мне вещи в окно подай, а я их - через забор.
К л а в д и я. Он - ждёт?
Д у н я. Ну да! Скорее. (Взяла из рук Клавдии узел, ушла. Наташа выглядывает из магазина.)
К е м с к о й (спускается с лестницы, в халате, на голове - шёлковая чёрная шапочка). Наташа! Глинкин! Кто-нибудь есть тут? Никого, когда нужно. Темнота. Экономия. Всегда были люди, но никогда они не были так отвратительны. (Кричит в окно.) Наташа! (Идёт в кухню.)
Б о б о в а (нарядно одетая, из кухни). Не спишь - ходишь? Эх, старость!
К е м с к о й. Никого нет...
Б о б о в а. Ночь всех в сад выманила. Идём, провожу. У меня, батюшка, дельце к тебе. Блудливые языки говорят про меня...
(Ушли. Клавдия вышла из своей двери с вещами, но тотчас бросилась назад. Ефимов и Глинкин с портфелем, выпивший. Ефимов тоже нетрезв.)
Г л и н к и н. Не заметил нас, старый чёрт. Вот - жизнь! За двадцать пять рублей работаю до поздней ночи, а?
Е ф и м о в (мрачно). Все живём плохо. У меня, брат, тоже... кошки в душе. Да. Правильно говорят: любовь - мученье...
Г л и н к и н. Это - когда глупо говорят. Любовь - дело государственное. (Сел к столу. Поднимает кружок под лампой, быстро опустил. Улыбается. Вынул из кармана стекло, вставил в глаз.) Удивительно.
Е ф и м о в. Ничего удивительного нет. Ерунда всё. И - не всякий понимает, что ему надо. Людям надо приказывать: вот чего желайте, а иного не сметь! Если б я был... (Смотрит на стенные часы.) Где этот чёрт Лузгин? Хотел придти... (Свистит.)
Г л и н к и н (блаженно улыбаясь, напевает). "Наша жизнь - полна чудес..."
Е ф и м о в. Теперь моноклей не носят.
Г л и н к и н. Что-с?
Е ф и м о в. Не носят моноклей теперь.
Г л и н к и н. Предоставь мне знать эти вещи, а?
Е ф и м о в. Не носят. И это - не монокль, а стекло от дамских часов, я вижу. Дёшево форсишь.
Г л и н к и н. Ты глуп!
Е ф и м о в (встал). Не очень. Нет, я не очень глуп. (Идёт к себе.) Клавдия!
Г л и н к и н (взял со стола монету. Поцеловал). Милая...
Н а т а ш а (подошла к нему сзади). Положи на место.
Г л и н к и н (испугался, вскочил, выхватил стекло из глаза. Смеясь, обнял Наташу за талию). Наталия - и так далее. Это - ты делаешь, да? Это очень мило. Дай щёчку...
Н а т а ш а (оттолкнув его). Положи монету на место.
Г л и н к и н. Но - почему? (Сердится.) Ты всё - капризничаешь, душа моя! Это может надоесть мне.
Н а т а ш а. Пошёл прочь!
Г л и н к и н. Позволь - что такое?
Н а т а ш а. Пошёл прочь, идиот!
Г л и н к и н (оробел). Но - что ж тут такого? Ты положила - я взял. В чём же дело? Наконец, я не могу допустить, чтобы ты кричала на меня... Моё достоинство... Я скажу Кемскому, что ты невозможна...
Н а т а ш а (отходя от него). Ничтожество ты...
Г л и н к и н (идя за нею). Ты забываешь, что я - дворянин, и в наше время, когда мы единственно...
Н а т а ш а. Уйди! Я тебя ударю... (Бежит вверх по лестнице.)
Г л и н к и н (растерянно). Послушай... Что ж это? Чего ты хочешь?
(Кемской и Бобова идут.)
К е м с к о й (брезгливо отмахиваясь). Ну, довольно, не надо! Я сказал: заплачу тебе. Не надо это - сплетни и всё...
Б о б о в а. Как - не надо? Надо, милый! И заплатить мне по векселю надо, и знать, что в доме делается, надо тебе. Ты - верь мне. От кого, кроме меня, непорочную ласку увидишь ты? Я тебя знаю, я тебя помню, каков ты сокол был. Двадцать-то годков спустя... Помнишь, как ты со мной на пароходе знакомство свёл. Какова была я...
К е м с к о й (оглядываясь). Ф-фу, какая ты!.. Тут люди везде, а ты...
Б о б о в а. Ну, не буду, не буду... Ну, молчу! А ведь сердечко-то твоё, старенькое, последние дни-ночи доживая, оно ведь не умолкнет, оно не онемеет...
К е м с к о й. Нет, это... чёрт знает что! Это же необходимо кончить... необходимо!
Б о б о в а. То-то вот! Необходимое, брат, не обойдёшь, нет! Бога - не обойдёшь, правды - не обойдёшь! Всё, всех людей обойти можно, а правду обойди-ка? Она - не обходима, да, да, милый! Обойди её, попробуй, и заплутаешься...
К е м с к о й (заметив Глинкина, который зажигает лампу). Ну что? Что стоишь? Стоит и... слушает!
Г л и н к и н (вынимая бумаги из портфеля). Вот, протоколы допроса и ваше заключение по делу Краевых.
К е м с к о й. Ну, что же? Надо подписать! Перо! (Садится к столу. Глинкин даёт ему перо. Подписывая бумаги.) Завтра отнесёшь прокурору. Вероятно, ошибки, ошибки у тебя. Ты, брат, небрежен, да! Найди Наташу...
(Бобова ушла в комнату Ефимовых.)
Г л и н к и н. Она - у себя...
К е м с к о й. Позови.
Г л и н к и н. Я с ней поссорился. Я хочу сказать вам, что она...
К е м с к о й (с досадой). Знаю, знаю! С такими девушками - не ссорятся, если ведут себя умно... Иди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15