- Не приказываю! - кратко режет лорд-мэр.
Ну, ещё бы приказать!
Можно ли пойти противу родного человечка?
И родной человечек и лорд-мэр - одному богу молятся, - богу, имя коего - рубль.
И это радение об интересах города со стороны представителя самоуправления!
Вот люди, которые твёрдо убеждены в том, что своя рука - владыка!
И в то время как господа миллионеры считают себя вправе игнорировать законные требования думы и управы, последняя, халатничая и мирволя их степенствам, "дёром дерёт" недоимки с мелких владельцев.
Среди разных богом обиженных мещан, жителей окраин города, недоимщиков почти нет, хотя доходы этих людей исчисляются всего десятками рублей.
Они живут на не мощёных улицах, тонут во тьме кромешной и в грязи непролазной и, не пользуясь никакими культурностями, платят налоги аккуратно.
Ещё бы! Из них можно недоимку выбить кулаками, на них можно кричать, их имущество можно продать.
Ничего такого не сделаешь с миллионщиком.
Господин Михайлов говорит о своём соседе, что сей почтенный барин воду в свою квартиру провёл, а о водопроводном займе и знать ничего не хочет.
Кто может его познакомить с его обязанностями?
Никто. Некому.
Постыдные вещи слушали господа гласные нашей думы в последнем заседании.
- Требовалось предъявить иск к одному из местных "степенств", так ведь адвоката не нашли, - бросает господин Буслаев бомбу.
- Неужели? Не поверю! - восклицает господин Лавров.
- Это - факт! - возражает ему господин Буслаев.
И это утверждение сходит ему с рук, несмотря на то, что среди гласных думы есть несколько человек адвокатов.
Господин Подбельский, присяжный поверенный, просит указать ему этот "факт".
Господин Кожевников, городской судья, говорит:
- Вы оскорбляете присяжных поверенных!
Эти последние были немы, несмотря на то, что честь их корпорации была задета представителем "чумазого царства".
Вот она, современная самооценка интеллигентными людьми своего значения в жизни!
Молчат!
Выясняется ещё такой милый порядок.
Многие из недоимщиков получают в управе деньги, и с них управа не делает никаких вычетов.
Один из членов управы - тоже недоимщик.
Чем же объясняется такое послабление, как не родством да кумовством управы с недоимщиками?
Очень жаль, что к предложению господина Кожевникова отдать управу под суд не присоединились другие двое членов ревизионной комиссии.
Господин Михайлов всегда ревностно защищает интересы города и смело ставит на вид управе её бесчисленные грехи, - непонятно его несогласие с господином Кожевниковым по данному вопросу.
Разве не преступно со стороны управы это продолжительное бездействие власти, столь ярко выясненное работой ревизионной комиссии, и разве можно чем-либо иным, кроме угрозы, действовать на людей, считающих себя недосягаемыми господами положения и творящих всё так, как им хочется, а не так, как нужно в интересах города и принципа самоуправления?
Понимают ли они, с чем имеют дело?
Ведь им дана частица того самоуправления, за которую люди других стран лили кровь, добиваясь его!
А они своими неумытыми руками портят этот великий дар, не умея правильно понять и оценить его.
Грянет ли над ними какой-либо гром и перестанут ли они изображать из себя самоуправцев?
И перестанут ли они дурачить гласных такими наивными объяснениями, похожими на глумление, каковы объяснения господ Арычкина и Степнова?
Особенно хорош последний с своими "кажется", "должно быть" и прочими столь же определёнными словами. Недурён и господин Арычкин, находящий, что уж раз недоимки накоплены издавна, - почему это непременно он должен их взыскивать!
Итак, вот каковы наши городские дела!
У города нет денег, и город имеет в долгу за миллионерами 34 400 рублей!
Солидная сумма всё-таки!
Ей можно бы найти место в хозяйстве города.
Быть может, дума изберёт депутацию и поручит ей "почтительно просить у их степенств" возврата городу его тысяч, на которые они совершают свои обороты?
Наверное, процент этих оборотов превышает сумму пени, начисляемой за неплатёж.
[21]
Должно быть, суждено, чтобы эта неделя была неделею "о купцах".
Некоторые из них, обратив на меня своё степенное внимание, рассердились, прогневались, говорят, что я их незаслуженно обидел и что меня нужно за это избить.
Желаю успеха, но сомневаюсь в нём.
Был в Новегороде в старинное вечевое время удал-добрый молодец В.Б., и, по словам былин, он очень любил и умел драться.
Наберёт себе приятелей, ходит с ними по улицам, всякого встречного в ус да в рыло, недругов своих до смерти забивал - и так верховодил делами Новагорода, пока не был укрощён каликой-перехожим.
Но всё это было давным-давно, и какое нам дело до В.Б. "со товарищи"? Я бы и не вспомнил о этом добром молодце, кабы у него в Самаре не было тёзки и однофамильца, желающего подражать своему прототипу вечевых времён.
На мой взгляд - это нехорошо.
В 1895 году самарским купцам не следует подражать новгородским ушкуйникам.
Купцу по нынешним временам надлежит быть солидным и культурным.
Ныне купец силой событий вынужден играть в жизни едва ли не первенствующую роль.
В его руках - деньги, один из сильнейших рычагов жизни.
Он является крупной общественной силой, силой первостепенного значения, ибо интеллигенции мало и важнейшая пружина жизни страны в руках купца.
Он - фабрикант, он - экспортёр, он стоит у кормила самоуправления, у него в зависимости многое, и много он мог бы сделать для страны.
Но он не понимает своего жизненного значения, в набивании кармана он видит цель жизни, забывая о том, что человеку, сколько бы миллионов он ни имел, в конце концов всё-таки понадобится три аршина земли на кладбище и больше ничего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19