Подумайте, как выгодно это будет для вас. В случае, если вам не повезет, я никогда не смогу донести на вас. Но с вами не случится ничего дурного. Я знаю, как вы ловки. И я не глупа. Скажите же, что все это вам небезразлично. Я доказала вам свою преданность, – закончила она и выжидательно посмотрела на меня. Я обнял ее.
Страстный огонь исходил из ее губ и согревал мою кровь. В ее странных глазах появилось выражение неземного восторга, которое волновало и очаровывало меня. Казалось, эта современная Борджиа не в силах была оторваться от меня. Силуэты обоих мужчин у деревьев становились туманнее.
– Где револьвер? – прошептал я.
– Где никто не найдет его.
– А платье?
– Сожжено. Я сожгла его немедленно. Ведь от этого зависела ваша безопасность.
Приблизительно через полчаса те двое, осмотрев место преступления, вернулись.
Я как раз обматывал ручку клюшки для гольфа. Дженет приготовляла в кухне ужин. Грэй выпил виски с содовой. Он выглядел усталым.
– Нашли вы что-нибудь? – спросил я при прощании.
Он отрицательно покачал головой.
– При данных обстоятельствах это было очень трудно. Я не помню ни одного убийства, которое было бы настолько подло. Я не говорю уже о том, что убитый еще совсем молодой человек, оставивший жену и троих или четверых детей и хотевший только выполнить свой долг. Если бы…
Он оборвал фразу, вздохнул и отвернулся.
– Я надеюсь, что в какой-нибудь партии гольфа вы дадите мне реванш, мистер Стенфилд, – сказал он уходя.
– С величайшим удовольствием.
Грэй
На состоявшемся вчера (запоздавшем на целых два дня) заседании следственной комиссии по делу бедного Ричарда Ледбрука было установлено, что дело шло об убийстве, совершенном одним или несколькими преступниками. Уже одно это заключение ясно свидетельствовало о том, как плохи обычно применяемые нами методы розыска. Они оскорбляли мою совесть, и самая мысль о них причиняла мне боль. Ледбрук нашел след, о котором никому ничего не сообщил. Он отправился в Уокинг в поисках исчезнувшего Пэгсли, который, как я полагал, был не кем иным, как Майклом Сэйром. Там он был убит, вероятно, самим Пэгсли или его помощником, но никому из нас не удалось найти ни малейшей улики, которая навела бы на след убийцы. Мне тяжело было покидать место преступления.
Я еще несколько раз играл в гольф с мистером Стенфилдом и раз даже обедал у него. Обед, кстати, был весьма изыскан и хорошо приготовлен. Он очень хотел назначить награду за поимку преступника, но до сих пор я не поддерживал в нем этого намерения. Было совсем нежелательно, чтобы много народу вносило путаницу в этот случай. Я ни с кем не говорил, и даже Стенфилду не сообщил о том, что поимка Томаса Пэгсли сделалась целью моей жизни. В день, когда я его поймаю, разъяснится загадка смерти Ледбрука.
И я его поймаю!

II
Грэй
В вечер моего возвращения с Ривьеры, где я провел 3 месяца, ко мне обратился в зале Мэридж-Отеля невзрачного вида господин, одиноко сидевший в углу. Прошло несколько мгновений, прежде чем я сообразил, кто он. Но странно: целый ряд неприятных воспоминаний мелькнул в моей голове еще раньше, чем я узнал его.
– Вы не забыли меня и наши партии в гольф в Уокинге, сэр Норман? – спросил он.
Я сразу припомнил все, что было с ним связано.
– Вы – мистер Стенфилд, если не ошибаюсь, – сказал я, – нет, нет, я ничего не забыл.
У меня назначено было свидание, но я пришел слишком рано и потому согласился выпить с моим знакомым коктейль.
– Наша первая партия была прервана необычным образом, – заметил он. – С тех пор мой дом сделался мне неприятен, и я продал его в том же году.
– Я слышал, что вы съехали оттуда, – сказал я. – Служит ли у вас еще ваша горничная?
– Она ушла вскоре после этого, – сказал он с сожалением. – Ваши расследования ни к чему не привели, сэр Норман?
– Меня постигла полнейшая неудача, – сознался я. – Я сделал несколько заключений, подвинувших меня немного вперед, но все нити обрываются. Все же я не отчаиваюсь. Я надеюсь, что когда-нибудь мне удастся раскрыть эту тайну.
Кельнер принес коктейли, и мы чокнулись.
– Итак, я пью за этот день, – сказал Стенфилд.
– И я тоже, – искренне ответил я.
Мы болтали о разных вещах, главным образом, об игре в гольф, которой я во время пребывания в Южной Франции усиленно занимался. В этот вечер в ресторане было немало посетителей и среди них – несколько очень красивых женщин. Одна особенно привлекла мое внимание. Хотя она была высока и мальчишески стройна, она выглядела восхитительной. Ее лицо было необыкновенно прекрасно, но немного бледно, замечательней всего были ее странно сверкавшие глаза. Густые волосы были того каштанового цвета, который я всегда так любил. Проходя мимо, она поклонилась моему спутнику и присоединилась к маленькой группе, сидевшей в другом конце зала.
– До жути красивая женщина, – заметил я.
– Вдова из Южной Америки – ее имя де Мендоза.
– Вы с ней знакомы?
– Мои скромные комнаты расположены в том же этаже, где находятся ее апартаменты. Иногда она бывает настолько милостива, что вспоминает об этом обстоятельстве, если мы встречаемся в лифте.
Друзья, которых я ожидал, пришли, и я распрощался с моим партнером по игре в гольф. Почему-то встреча с ним оставила неприятное впечатление. Я снова вспомнил тот позорный факт, что убийца Ричарда Ледбрука еще не обнаружен, а человек, называвший себя Пэгсли, исчез. В моем обществе находился служащий министерства внутренних дел, и наша беседа, естественно, коснулась вопросов общественных.
– Ваша деятельность в Скотленд-Ярде прекратилась так много времени тому назад, сэр Норман, – сказал он, – что известного рода происшествия едва ли могут заинтересовать вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67