— Надеюсь, сударь!
— Так вот я хотел бы предложить вам необработанный камень и узнать ваше мнение.
— К вашим услугам!
Иностранец вынул из кармана изящный портсигар, открыл его и, отвернув шелковую перегородку, достал оттуда шарик, завернутый в бумагу. Когда он развернул бумагу, перед глазами ювелира появился черноватый камень, величиной с орех, который иностранец и подал ему.
Мистер Купер, взяв камень, положил его на бархат прилавка и несколько раз повернул щипцами, после чего бросил изумленный взгляд на молодого человека.
— Это, кажется, необработанный рубин необыкновенной величины? — произнес он при этом.
— Но как же можно удостовериться, что это действительно рубин?
— Чтобы в этом убедиться, надо отломить частицу, рассмотреть ее под микроскопом и подвергнуть действию реактивов.
— Могу ли я просить вас взять на себя этот труд?
— С удовольствием; только я желал бы сделать это в вашем присутствии!
— С моей стороны задержки не будет. А это долго продолжится?
— О, нет! Не более десяти минут. Будьте любезны пройти со мной в лабораторию!
Молодой француз вслед за купцом вошел сначала в залу, смежную с магазином, а потом в кабинет, обставленный, как мастерская гранильщика. Там можно было увидеть реверберную печь (прибор для отражения света), гранильный камень для шлифовки металлов, приводимый в движение газовой машиной, а на дубовом столе стояли бутылки с реактивами и разные орудия производства.
Пригласив своего клиента сесть, мистер Купер положил камень на деревянный брусок, вроде колодки мясников; затем, взяв его клещами и сильно стиснув, он вооружился чем-то вроде загнутого струга и нанес удар но поверхности камня, точно желая отколоть щепку. Удар был сильный и ловко направленный, однако остался без последствий.
— О! О! мы тверды! — ворчал сквозь зубы мистер Купер, — попробуем пилу!
Пила, тонкая, как волосок от часов, оказала действия не больше струга и даже не поцарапала поверхности камня.
— О! О! — повторил мистер Купер, — надо прибегнуть к более сильным средствам!
Он вложил камень в тиски таким образом, что выставлялась довольно заметно шероховатая поверхность. Установив на ней особый нож для раскалывания, он сделал по нему короткий удар маленьким стальным молотком.
На этот раз частица камня, толщиной в полмиллиметра и шириной в три, отделилась, оставляя обнаженной блестящую поверхность, совершенно гладкую, светло-красного цвета.
Мистер Купер, довольный, причмокнул языком, ничего не говоря, и продолжал опыты. Отбитую частицу он схватил щипчиками и поднес к паяльной трубке с водородом. Другой рукой он приложил к водороду кусок раскаленного железа, и из трубки вырвалось пламя.
Частица камня, помещенная в таком сильном огне не обнаружила никакой перемены!
Для сравнения эффектов мистер Купер поднес к трубке драгоценный камень зеленого цвета, толщиной в сантиметр. Камень тотчас же расплавился и упал на землю в виде слезы.
Наконец, ювелир положил частицу камня под микроскоп и долго рассматривал.
— Это рубин «голубиная кровь», — сказал он в заключение своей экспертизы, — очень красивый камень!
— Вы в этом уверены?
— Вернее быть не может!
Разговаривая, мистер Купер опустил камень в чашку своих точных весов, которые стояли под стеклянным колпаком, и для равновесия в другую чашку собрал кучку маленьких медных гирь.
— 136 каратов и 3 /16 , — сообщил он, кончая взвешивание, — после шлифовки нужно считать в 110 каратов. Великолепный камень, ценность значительная!
— Не желаете ли купить его? — сказал молодой иностранец.
— Это зависит от цены.
— Назначьте ее сами!
С минуту мистер Купер высчитывал и соображал.
— Я могу предложить вам за него тысячу двести фунтов (тридцать тысяч франков).
— Я убежден, что вы предлагаете самую справедливую цену. Хорошо, я согласен!
— Очень рад! — ответил на это мистер Купер, — ваше имя, сударь?
Иностранец вынул карточку:
«Оливье Дерош. Гостиница „Пельгам“«.
Ювелир записал, после чего дал ему чек на тысячу двести фунтов, который мистер Дерош заботливо сложил и спрятал в карман и затем произнес небрежно:
— У меня есть другой такой же камень, только гораздо больший. Хотите его видеть?
— Конечно! — ответил ювелир с любопытством, почти с недоверием.
Он мог бы сойти с ума, если бы представил себе необработанный камень той же природы, как и предыдущий, только величиной с куриное яйцо.
ГЛАВА II. Лев дня
При виде громадного камня, который принес Оливье Дерош, очевидно, такой же природы, как и предыдущий, только в десять или двенадцать раз больше, лицо ювелира вдруг страшно изменилось. В серо-голубых глазах его загорелся огонь. Тонкие губы, не прикрытые ни усами, ни бородой, которые он брил, затряслись от волнения. На всем его британском лице, свежем и цветущем, выступил горячий румянец, «профессиональный», если можно так выразиться, который покрыл его большими пятнами.
— Милостивый государь, — произнес он после некоторого молчания, стараясь побороть волнение, которое, кажется, грозило ему апоплексическим ударом… — Вы ведь не знали стоимости вашего первого камня… Должен ли я заключить из этого, что вы не знаете, что стоит этот?
— Не имею ни малейшего понятия!
— Но как же быть?
— Я желаю знать вашу цену.
Мистер Купер выпрямился во весь свой рост.
— Видите ли, сударь, — заговорил он медленным торжественным тоном, — если этот камень той же природы, что и прежний, — а в этом я убежден, — то он стоит миллионы! Я говорю: миллионы, милостивый государь!.. Сколько миллионов? Я не могу взять на себя ответственность сказать вам это так сразу, экспромтом… Это ускользает от непосредственной оценки и будет зависеть от предложений, от состояния торговли, от целой массы второстепенных причин… Но это царский камень, понимаете ли вы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13