Я послушался. Это были единственные слова за завтраком.
Впервые в жизни я видел, как живут и как едят белые люди. Дом был похож на пещеру, искусно сделанную из толстых дубовых стволов. Огонь горел не как у нас, посередине пещеры, а в каменном убежище. Есть садились не на землю, а на древесные пни. Все было удивительно, чуждо и разумно. Да, разумно. Я ненавидел белых. Но я понимал, что такой дом гораздо теплее наших типи, что очаг в каменном убежище сильнее греет, что темный напиток действительно прогоняет усталость.
Когда мы кончили есть, Танто вынул из-за пазухи один браслет Тинглит, положил его перед Торговцем и спросил:
– Сколько ты дашь еды за это?
Торговец быстро наклонился над столом, взял браслет, поцарапал его ногтем, долго взвешивал в руке. Наконец поднял глаза:
– Две пары саней, полных самого лучшего жира и мяса.
Танто опустил глаза. Я тоже чувствовал, что от радости кровь прилила к моим щекам. Чтобы скрыть блеск глаз, я старался не смотреть на Торговца.
– Правду ли говорит мой брат? – спросил Танто.
Торговец положил на стол обе руки со стиснутыми кулаками.
– Слышал ли сын Высокого Орла Танто, – ответил он грозно, – слышал ли, чтобы я когда-либо обманул кого-нибудь из красных братьев?
– Нет.
– Так вот, повторяю: за этот браслет я дам две пары саней, полных жира и мяса. II сам на своих собаках помогу отвезти их туда, куда захотят красные братья. Я знаю, шеванезы голодают в Долине Соленых Скал. И я охотно помогу им, если удастся проскользнуть мимо часовых из Королевской Конной.
– Конечно, это опасно, – сказал я с пренебрежением.
– Молчи, Сат-Ок! – резко приказал мне Танто.
Тогда я впервые увидел след улыбки на лице Торговца.
– В каком месте вы вышли из долины? – спросил он.
– Под Скалой Орлов, – ответил Танто.
– Что?!
– Через перевал под Скалой Орлов.
Торговец смотрел на нас круглыми от удивления глазами. Наконец глубоко вздохнул:
– Я могу пойти с вами.
Тогда Танто вынул второй браслет.
– Проведешь ли ты еще две пары саней?
Торговец встал и после долгого молчания сказал:
– Да.
Танто тоже поднялся:
– Мой брат приготовит сани в дорогу.
Торговец неторопливо, подумав, кивнул головой, спрятал браслеты на груди и пошел к двери. Открыл ее и вышел. Мы с Танто переглянулись – вид у нас был, как у вождей-победителей после большого боя.
В эту минуту Торговец вбежал назад.
– Вап-нап-ао! – крикнул он срывающимся голосом.
Танто схватился за нож. Я вынул свой и прыгнул за спину Торговца.
«Предал?! Если предал, то заплатит жизнью!»
Но Торговец, не обращая внимания на блестящие лезвия, взобрался на стол и открыл в потолке небольшую дверцу. Руки у него дрожали.
– Спрячьтесь здесь. Быстро прячьтесь! – повторил он, посматривая на дверь, из-за которой уже доносился далекий лай собак.
Танто понял и поверил Торговцу.
Одним прыжком он очутился в тайнике и втащил меня.
Мы находились в низком и темном помещении. Торговец подавал нам наши меховые куртки, лыжи и копья, подал также медвежью шкуру, которой мы укрывались. Потом он протянул руку с браслетами и сказал:
– Спрячьте это. И молчите. Молчите!
Дверца закрылась. Она была сделана из толстых, но неровных досок и сквозь щели можно было видеть, что делается в доме.
Торговец еще с минуту внимательно осматривался, не осталось ли каких-нибудь следов нашего присутствия, затем вышел.
– Не предаст? – прошептал я в ухо Танто.
– Молчи!
Это были прескверные минуты. Хуже тех, когда над нами загремел первый гром снежной лавины. Торговец, казалось, был благосклонен к нам, во всяком случае, врагом он не был. Но не оживет ли в нем предательская кровь белых? Мы слышали лай собачьих упряжек, щелканье бичей и возгласы белых людей. Низкий голос Торговца слышался редко, замирал в шуме.
До боли стиснул я пальцы на рукоятке ножа. Живым меня не возьмут. Сердце билось страшно медленно, в ушах шумела кровь…
Наконец прибывшие начали входить в дом. Ни один из них не посмотрел в нашу сторону. Они входили один за другим, что-то говоря на своем шелестящем твердом языке, из которого ни Танто, ни тем более я не знали ни одного слова.
Вошло их уже шестеро, а Вап-нап-ао все еще не было. Но вот и он появился. Сразу за ним вернулся и Торговец.
Люди из Королевской Конной были, вероятно, очень утомлены и голодны. Они сразу сели есть, но без достоинства и не в молчании, как подобает взрослым воинам. Они непрерывно переговаривались, кричали, как старые бабы, смеялись визгливо, как молодые девушки. Только Вап-нап-ао и Торговец не проронили ни слова. Торговец сел немного сбоку, и мы не видели его.
Внезапно я содрогнулся. Послышался голос Торговца, который спросил на языке кри:
– А что делают твои красные?
Вап-нап-ао поднял голову от тарелки и что-то со злобой сказал на языке белых. Кто-то из его людей тоже добавил несколько сердитых слов. Я почувствовал на своем лице учащенное дыхание Танто. Он тоже, вероятно, как и я, не понимал, почему Торговец начал говорить на языке кри. Не означало ли это измену? А может быть, Торговец просто хотел, чтобы и мы понимали его слова. Но это неразумно и безрассудно и может вызвать подозрение Вап-нап-ао, действительно хитрого, как змея.
Ответ дал нам сам Торговец. Мы снова услышали его спокойный голос:
– Не сердись, Вап-нап-ао. Я плохо говорю на твоем языке, ты – на моем. Но мы оба хорошо знаем язык кри.
Итак, Торговец и Вап-нап-ао принадлежали к разным племенам белых людей? Я почувствовал, как Танто сжал мое плечо.
Вап-нап-ао буркнул что-то под нос. Наверное, Торговец убедил его. Вап-нап-ао сидел так, что я отчетливо видел его лицо, изборожденное морщинами, заросшее светлой щетиной, худое, суровое и, несмотря на большую усталость, грозное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64