– Какими силами располагает противник?
– Предположительно, пять-шесть мехкорпусов, в том числе отборные эсэсовские части.
Василевский удивленно взглянул на Жукова. Ведь возможности удара со стороны немцев не исключали. Более того, на него рассчитывали. И вот на тебе, не ждали! Занавес!
– Товарищ Жуков! Вас предупреждали о возможности удара противника с этого направления. Что вами сделано для нейтрализации этой опасности?
– Рокоссовский, как я уже говорил, отправил туда Кантемировский корпус. Прикрываются другие направления.
– И все?
– А что вы хотите? Наш фронт с боями прошел уже почти четыреста километров! Войска выдохлись! Резервов нет! Коммуникации растянуты по всей Австрии и Баварии.
– Вам что, войск не хватает? По-моему, все части укомплектованы от и до! На подходе войска Второго стратегического эшелона! Что по боеприпасам и ГСМ?
– Этого добра хватает.
– Хорошо. Тогда почему не ведется разведка? Почему не вскрыты численность и состав группировки противника? Что еще за бешеные немцы и их мехкорпуса?
– Ну, это я образно. А почему не вскрыты, так нечем вскрывать. Они сосредоточили огромное количество истребителей и просто смели наши самолеты. Все. И разведчики в том числе. А что касается наземной, так мы отправили несколько разведгрупп, даже «Осназ». Связи с гарнизонами, там, где наступают нацисты, нет.
– Какую помощь может оказать Ставка?
– Нужно снова нам завоевать господство в воздухе. Я знаю, что есть опыт…
– Готовьте аэродромы, горючее, короче, все что надо. Это очень сложно, но я думаю, что Верховный поможет. Трехсот асов хватит, чтобы тут все снести к чертовой бабушке!?

После отлета Василевского на Юго-западном фронте начались стремительные перемены. Сразу же прекратились атаки на укрепленный пояс Нюрнберга. Части, движущиеся вдоль Альп, остановились, выставив заслоны на достигнутых рубежах. Со всех сторон к месту прорыва устремились подвижные войска, танки и мотопехота. Бывшая такой беззащитной всего несколько часов назад, спина Юго-западного фронта медленно стала обрастать бронированным панцирем танковых взводов и рот. Госпитали, базы ремонта техники, просто грузовые колонны были отдернуты назад, под защиту повернувших и подходящих с востока войск.
Из-под взятого Кенигсберга перебрасывалась 1-я Гвардейская ударная авиагруппа в составе пяти полков. Не триста асов, как обещал Жукову Василевский, а всего сто пятьдесят, но что это были за летчики! Настоящие «Рексы» под командованием стремительно выдвинувшихся Сафонова, Кожедуба, Речкалова. Они уже громили немцев в приграничном сражении, очищали небо над Кенигсбергом и Восточной Пруссией. А сейчас им готовили аэродромы восточнее Регенсбурга. «Эксперты», а-у!

Манштейн еще двигал «Мертвую голову» и «Райх», его генералы лихорадочно укрепляли фланги, интенданты в «игольное ушко» горных перевалов пропихивали колонны бензовозов и машин с боеприпасами. Но растечься по тылам Красной Армии у Вермахта не получилось. Первым звоночком стало лобовое столкновение 12-й танковой бригады Короткова с 3-м танковым полком дивизии СС «Мертвая голова».
Сначала на дороге появились мотоциклисты. В мотоциклетных очках, в прорезиненных черных плащах до пят. Двигались очень уверенно, хорошо двигались. По своей земле ехали, чувствовали силу за собой. Не торопились, не отрывались далеко от танковой колонны. Засаду в таком построении трудно обнаружить. Они ее и проморгали. Над их головами, сжимая воздух, прошипел бронебойный 57-мм снаряд и снял гусеницу с катков одного из головных T-IV. Мотоциклисты пару секунд переваривали это происшествие, а когда справа с холма длинными очередями начал полосовать дорогу русский пулемет, в панике бросились назад, под прикрытие танков. Зря они туда бросились! Броня немецких танков уже не могла их спасти. Она притягивала на себя десятки советских снарядов, со свистом и шипением прилетающих издалека.

Стариков начала этого боя ждал уже более спокойно, без нервов. Вот появилось охранение колонны. Пять мотоциклов с колясками. А когда в прицеле нарисовалась и вся танковая колонна, Коротков по рации прошептал:
– Я Гиацинт-один, всем! Огонь через пять секунд! Четыре… три… два… один… Огонь!
Игорь выцелил пятый по счету T-IV. Да, немцы кое-чему учатся. Раньше они красили свои танки в темно-серый цвет, не маскировались, пугая таким образом противника. Теперь же броня покрыта пятнами разного цвета и формы – и ломаными, и размытыми. Он нажал на спусковую педаль – не помогут вам эти пятна! Снаряд прошил лобовую броню «четверки». Игорь заметил, как в тот же танк врезались еще два снаряда, а один лег с небольшим недолетом.
– Бронебойный…
– Готово!
Игорь перебросил пушку чуть влево, но три султана земли, поднявшиеся стеной в поле зрения прицела, закрыли следующий танк. Он переместил башню еще левее. Но стоящий там танк только что наживил кто-то из Т-34М. Снаряд со скоростью километр в секунду прошил обе стенки башни и рассыпался огненными искрами сзади. Больше отсюда целей не было видно. Головная часть колонны уничтожена за двадцать секунд, а остальные танки скрыты в дыму.
В наушниках щелкнуло:
– Я Гиацинт-один, Гиацинт-три, вперед! Вперед!
– Я Гиацинт-три, понял. Все Трехсотые, внимание! Вперед! Вперед! Повторяю, все Трехсотые, вперед! Вперед!
Танки второго батальона, ломая заборы и не прекращая стрельбы, пошли вперед.
– Гиацинт-один, я Баку, прием! – раздался в наушниках голос Чернышкова.
– Что тебе? Прием!
– Передних вы загасили. Задние еще не поняли, в чем дело. Колонна уплотняется. Гиацинт, давай всех во фланговую атаку!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111