Москва. Кремль

Сэр Стаффорд Криппс, посол ее Величества Королевы Великобритании и т. д. и т. п., блистал красноречием. Он сыпал остротами, сверкал цитатами, камнепадом обрушивал весомые доводы, жестикулировал, пугал, лицедействовал. Если бы он был сейчас в суде присяжных, то самые строгие обыватели пустили бы слезу и самый закоренелый преступник поверил бы, что он чист как дитя. Если бы он был сейчас на сцене «Глобуса», ему бы бешено аплодировала публика с галерки, да и партер бы потрясал бриллиантами.
Но здесь не свободный суд и не театр. На маршала Сталина его ораторское искусство не действовало. Сидит себе истуканом, азиатским идолом, прочищает трубку и глаза прячет. И не поймешь, какова его реакция на слова страстные, на факты неопровержимые, молчит себе в трубочку. Лишь изредка словечками ядовитыми прерывает столь тщательно, но тщетно приготовленную речь.
Ну, чем объяснит он захват Ирана? Ведь ясно же, что маршал протягивает свои жадные руки к Ближнему Востоку, к Суэцкому каналу, к этой сонной артерии Британской империи.
Молодец он, конечно, что Гитлера громит. Но и здесь всё пошло не так, как рассчитывали в Форрин-офисе. Не получилось по сценарию Первой мировой войны, не встали германская и русская армии друг против друга, не выкопали сотен километров окопов и траншей. Гитлер прохлопал первый удар, и Сталин сейчас, захватив стратегическую инициативу, громит его по всей Восточной Европе. Как остановить Сталина? Как остановить Красную Армию?
– Мы должны договориться, господин маршал, о встрече между вами, Черчиллем и Рузвельтом.
– Цель встречи, господин Криппс?
– Обсудить послевоенное политическое устройство Европы.
– Тут нечего обсуждать, господин Криппс. Мы уничтожим фашизм, а Европа пусть сама выбирает себе будущее.
– Но ведь Советский Союз уже проводит «советизацию» Румынии, Польши, Болгарии. С Ираном и Турцией вообще ничего не ясно!
– То, что народ сам, без подсказки сторонних субъектов выбирает себе правительство, вы называете «советизацией»?
– Ну, может, я не точно выразился, но смысл-то ясен.
– Не ясен.
– Не может быть свободных выборов под дулами танков.
– Танки уже в Венгрии и Югославии.
– Ну, это образное сравнение.
– Выражайтесь точнее. Например, можем ли мы участвовать в выборах в Восточной Европе так же, как Британия участвует в выборах в Индии?
– Это разные вещи. Мы принесли народу Индии свет цивилизации.
– В Индии цивилизация существовала за три тысячелетия до того, как римляне открыли Альбион.
– Я говорю о Европейской цивилизации! Мы построили школы, больницы, железные дороги. Это бремя белого человека – нести свет цивилизации…
– Одно «да потому». Господин Криппс, я не вижу необходимости обсуждать послевоенную политику Советского Союза в отношении Восточной Европы. А раз уж вы подняли вопрос об Индии, мы с товарищами посоветуемся и определим политику Советского Союза в отношении наследства Великобритании. Нам кажется, что наступил момент для справедливого социального устройства не только в Европе…

Берлин. Штаб ОКБ

Йодль и Паулюс в штабе ОКБ вели разговор по телефону с Браухичем, находящимся в Праге. Браухич на месте пытался организовать сопротивление, но ни сил, ни желания у марионеточного чешского правительства не было.
– Фридрих, – обращался он к Паулюсу, – нужно срочно выводить все войска из Чехии, разворачивать старый укрепрайон на границе Чехии и Рейха. Только так мы сможем сдержать русских. Похоже, эти варвары усвоили уроки «блицкрига». Действуют большими танковыми силами, обходят очаги обороны и делают бессмысленными оборонительные действия. Нам везде под угрозой окружения приходится отступать!
– Если у них есть стратеги, то они и чешскую линию обойдут через Австрию, – вмешался Йодль.
– Откуда у них стратеги?! – воскликнул Паулюс. – Сталин всех перестрелял в 1939 году!
– Так, может, действительно отходить? – не унимался Браухич.
– Браухич, вы отходите, только как-нибудь так, чтобы Гитлер не узнал.
– Я понял.
– А мы перебросим вам подмогу с Берлинского направления.
– Это не опасно?
– Нет. Похоже, все силы у Сталина сейчас сосредоточены в Словакии. В Польше они перешли к обороне.

Москва. Генеральный штаб

Шапошников с Голиковым склонились над картой.
– Данные точные, Борис Михайлович. Гитлер перебрасывает войска с Западного направления на Юго-западное.
– Неужто купился? Мы ведь даже особой дезинформации не проводили!
– Товарищ Шапошников, на железнодорожных узлах Дрездена и Франкфурта-на-Одере пробки из составов с военным имуществом. Мое предложение: Голованову дать приказ – стратегической авиацией разнести их в пух и прах прямо в вагонах.
– Здесь, Федор Иванович, важна достоверность информации. Отдай Голованову приказ, через четыре часа наши бомбардировщики все там сравняют с землей. Но второй такой налет произвести будет трудно. А что, если это пустышка?
– Информация получена из трех независимых друг от друга источников. Можете Берию запросить, я уверен, что та же информация прошла и через Иностранный отдел НКВД.
– Не верится мне что-то, что немцы купились. Вы готовы к тому, что я доложу Сталину о сложившемся положении?
– Конечно, готов. Я прекрасно сознаю степень важности этой информации.
– Значит, мы можем начать наступление на Берлин раньше на две недели. Нет смысла более имитировать позиционную войну! – Шапошников вдруг скривился и принялся массировать левую половину груди.
– Сердце, Борис Михайлович?
– Нет, нет. Сейчас пройдет. – Шапошников трясущейся рукой достал из кармана таблетку, осторожно положил под язык.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111