Она

Я дремлю, но слышит
Роза соловья;
115 Ветерок колышет
Сонную меня;
Звуки остаются
Все в моих листках;
Слышу, - а проснуться
120 Не могу никак;
Заревые слезы,
Наклоняясь, лью.
Пой у сонной розы
Про любовь мою.

125 И во сне только любит и любит,
И от счастия плачет и спит!
Эти песни она приголубит,
Если эхо о них промолчит.
Эти песни земле рассказали
130 Все, что розе приснилось во сне,
И глубоко, глубоко запали
Ей в румяное сердце оне.
И в ночи под землею коренья
Влагу ночи сосут да сосут,
135 А у розы росой умиленья
Бриллиантами слезы текут.
Отчего ж под навесом прохлады
Раздается так голос певца?
Роза! песни не знают преграды:
140 Без конца твои сны, без конца.


LX

На смерть
Александра Васильевича Дружинина

19 января 1864 года

Умолк твой голос навсегда,
И сердце жаркое остыло,
Лампаду честного труда
4 Дыханье смерти погасило.

На мир усопшего лица
Кладу последнее лобзанье.
Не изменили до конца
8 Тебе ни дружба, ни призванье.

Изнемогающий, больной,
Души ты не утратил силу,
И жизни мутною волной
12 Ты чистым унесен в могилу.

Спи! Вечность правды настает,
Вокруг стихает гул суровый,
И муза строгая кладет
16 Тебе на гроб венок лавровый.


LXI

Памяти
Василия Петровича Боткина

16 октября 1869 года

Прости! Разверстая могила
Тебя отдаст родной земле;
Скажи: что смерть изобразила
4 На этом вдумчивом челе?
Ужель, добра поклонник страстный,
Ты буйству века уступил
И обозвал мечтой напрасной
8 Чему всю жизнь не изменил?
Ужель сказал: за вами поле,
Вы правы, тщетен наш союз!
Я ухожу, нет в мире боле
12 Ни светлых дум, ни вещих муз.
Нет! Покидая жизнь земную,
Ты вспять стопы не обращал
И тихо лепту трудовую
16 Трем старшим музам завещал {*}.

{* Завещал капитал университету, консерватории и школе живописи.}


ВЫПУСК ЧЕТВЕРТЫЙ

Предисловие

Человек, не занавесивший вечером своих освещенных окон, дает доступ
всем равнодушным, а, быть может, и враждебным взорам с улицы; но было бы
несправедливо заключать, что он освещает комнаты не для друзей, а в ожидании
взглядов толпы. После трогательного и высокознаменательного для нас
сочувствия друзей к пятидесятилетию нашей музы жаловаться на их равнодушие
нам, очевидно, невозможно. Что же касается до массы читателей,
устанавливающей так называемую популярность, то эта масса совершенно права,
разделяя с нами взаимное равнодушие. Нам друг у друга искать нечего.
Раскрывая небольшое окошечко четвертого выпуска в крайне ограниченном числе
экземпляров, мы только желаем сказать друзьям, что всегда рады их встретить
и что за нашим окном _Вечерние Огни_ еще не погасли окончательно.


I

Оброчник

Хоругвь священную подъяв своей десной,
Иду, и тронулась за мной толпа живая,
И потянулись все по просеке лесной,
4 И я блажен и горд, святыню воспевая.

Пою, и помыслам неведом детский страх,
Пускай на пенье мне ответят воем звери,
С святыней над челом и песнью на устах,
8 С трудом, но я дойду до вожделенной двери.

17 сентября 1889.
Москва


II

Его императорскому высочеству
в. к. Константину Константиновичу

Сплывают ледяные своды,
Твое явилось через воды
Письмо с короной золотой.
Ко мне, простившись со столицей,
Примчались звучной вереницей
6 Стихи, пропетые тобой.

Ужели жизнь опять приветна?
Ужель затихли безответно
И буря и недуга злость?
Какая весть благоволенья!
Какая свежесть вдохновенья!
12 Какой в глуши высокий гость!

Весной нежданной сладко веет,
В груди теплей, в глазах светлеет,
Я робко за тобой пою.
И сердце благодарно снова
За жар живительного слова,
18 За юность светлую твою.

25 марта 1887.
Воробьевка


III

Поэтам

Сердце трепещет отрадно и больно,
Подняты очи, и руки воздеты,
Здесь ни коленях я снова невольно,
4 Как и бывало, пред вами, поэты.

В ваших чертогах мой дух окрылился,
Правду провидит он с высей творенья,
Этот листок, что иссох и свалился,
8 Золотом вечным горит в песнопенье.

Только у вас мимолетные грезы
Старыми в душу глядятся друзьями,
Только у вас благовонные розы
12 Вечно восторга блистают слезами.

С торжищ житейских, бесцветных и душных,
Видеть так радостно тонкие краски,
В радугах ваших, прозрачно-воздушных,
16 Неба родного мне чудятся ласки.

5 июня 1890.
Воробьевка


IV

Одним толчком согнать ладью живую
С наглаженных отливами песков,
Одной волной подняться в жизнь иную,
4 Учуять ветр с цветущих берегов;

Тоскливый сон прервать единым звуком,
Упиться вдруг неведомым, родным,
Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,
8 Чужое вмиг почувствовать своим;

Шепнуть о том, пред чем язык немеет,
Усилить бон бестрепетных сердец, -
Вот, чем певец лишь избранный владеет!
12 Вот, в чем его и признак, и венец!

28 октября 1887.
Москва


V

Устало все кругом, устал и цвет небес,
И ветер, и река, и месяц, что родился,
И ночь, и в зелени потусклой спящий лес,
4 И желтый тот листок, что наконец свалился.

Лепечет лишь фонтан средь дальней темноты,
О жизни говоря незримой, но знакомой...
О, ночь осенняя, как всемогуща ты
8 Отказом от борьбы и смертною истомой!

24 августа 1889.
Воробьевка


VI

Их императорским высочествам
в.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95