Жена вспыхнула, обрадовалась, как будто бы он Бог весть какие цветы преподнес.
- Купи Игнату все... в сэконде.
- Интересно, - задумчиво сказал сын, - а если бы осьминоги основали цивилизацию, как бы у них назывался сэконд - девятая рука?
Гамлет хотел успокоиться размеренным приемом пищи, но не совсем это получалось, И он сказал жене:
- Слушай, там странные наказы дают корреспонденту перед заданием: "попробуй только написать что-то хорошее" ...Имеется в виду - о сопернике Степняка.
Информация - это нынче товар, - вяло комментировал сын, бодро наворачивал плов.
- Товар? - взорвался Эльбрусович. - Товар должен быть качественным! У хорошего купца подделка не водится.
Ольга заходила по комнате с букетом незабудок-полсотенок. Она к деньгам относилась, как земледелец к проклевывающимся всходам. Вот-вот заколосятся... - Вот-вот незабудки-полсотенки прорастут в куртку, брюки, Игнат пойдет на работу!
- Исторический процесс идет, - успокаивала она мужиков. - При советах были рабы партии... все газеты! А сейчас у нас феодализм - каждый служит своему хозяину. Предвыборная челядь.
- Ну о чем вы говорите! - прекратил работать, как веслом, ложкой Гамлет. - Вранье - это что: хорошо, что ли?
Жена бросила на диван денежные бумажки, чтобы они не мешали ей разговаривать:
- Но и газета - не совесть нации! Совесть нации - это святые... В конце концов, наши люди еще не разучились читать между строк. Взяли газету Степняка, он убавляет у Похлебкина там... ум - да? А читатель прибавляет. Ты там немножко поработай, дай нам чуть-чуть вздохнуть, - умоляла она его еще и глазами.
Девочки заявились с прогулки с Витой, и она немедленно прошлась, как манекенщица, виляя задом. На нее заорали: ты чего - лапы! Лапы! Тут самовлюбленный вид догессы сменился на дурацкий: "А чо, я ничо..." Дочери склонились над ней стремительно, чтобы вытереть лапы, и с треском боднулись лбами. Гамлет увидел, как жена его в это время бросилась к таблеткам, чтобы сначала подкрепиться пригоршней-другой, а потом уже смотреть, какие там в черепах трещины и прочие ужасы. В дверь позвонили, и Вита на всякий случай пару раз бухнула басом.
Это оказалась Любочка с паралелльным мышлением. В одной руке она держала детскую лопатку, а в другой почти совсем свежий цветок гвоздики в фиолетовых брызгах, выведенный передовыми усилиями цветоводов. Гамлета всегда поражало, что какая-то часть здешнего мышления в Любочке все же присутствует, потому что она соображала, что вечером можно купить уцененный цветок.
- Он еще вас неделю порадует... своей припорошенностью временем! -тревожно-гибким голосом сказала Любочка.
- Ты же знаешь, что у нас не может быть слитков золота, - сказала Ольга поспешно. - А я к тебе сегодня в больницу ездила...
- Я не сбежала, а просто хочу на всякий случай проверить. Вы не бойтесь! Если я выкопаю золото, мы поделимся. - А в глазах ее читалось: "Поделимся - не поделимся, там видно будет, но сейчас нужно так говорить, чтоб разрешили".
- Ах, эти черные глаза!.. В общем, я против, и все! Не надо копать расковыривать наш пол, - Гамлет знал, что силы у нее появляются в пору напряженных поисков сверхчеловеческие (в прошлый раз она незаметно за разговором провертела в полу огромную дыру шариковой ручкой).
Любочка решила использовать собаку: как бы играя, можно удалиться в угол и там копнуть результативно. Сами-то, небось, весь пол уже перебрали. Вита оглянулась грустно на хозяйку: это ведь к тебе играть-то пришли! Зачем ты на меня сваливаешь эту... из другой стаи.
Не получив ответной поддержки взглядом, Вита - уже походкой не манекенщицы, а труженицы, укладчицы шпал - заклацала когтями в угол с Любочкой. И тут Гамлет спас свою догиню: под видом плановой стрижки когтей увел ее на кухню. Там дочери с подвыванием прикладывали ко лбам ледяные пельмени, и ему так жалко их стало, дур, что он заорал:
- Когда это все закончится!
- А мама говорила, что сам ты утром с нею очками... это у нас фа-мильное, вместо серебра!
Он порадовался их угрюмому достоинству. Тем более что дочери уже доставали кусачки, показывая собаке кусок фарша, который ждет ее после долготерпения - стрижки когтей.
Любочка же, уходя, заглянула на кухню и хвать пятипалую лопату Эльбрусовича:
- Я еще будущее не открыла тебе!
- Не надо будущего! - закричал Гамлет. - Умоляю!
* * *
Геморрой не за горой! Помня эту народную премудрость, Гамлет никогда не садился в транспорте. Вот и сегодня он вошел в салон одиннадцатого автобуса и привычно выключился из реальности. Он включился лишь в вестибюле этого дворца для новых русских, где снимал комнаты "Голос жизни". Охранник с такой челюстью, будто в предках его были бульдозеры, вдруг нарочито свирепо выпрыгнул навстречу. Гамлет узнал его смутно - по челюсти, но сделал вид, что помнил каждую минуту все эти годы, и в шутку взял его локоть на болевой рычаг. И в этот миг вспомнил, что они вместе когда-то охраняли склад электротоваров. Охраняли не охраняли, а вид-то делали. Опять же на тренировках шутили до хруста, как вот сейчас.
- Человек может вынести все! Помнишь эти слова нашего начальника охраны, бывшего кэгэбиста?
- Человек - да, может вынести все со склада, - охотно откликнулся охранник Тимофей.
- Попытка торговли, попытка менеджмента, рекламное агентство, потом "Медицинская газета", - Гамлет вкратце коснулся всех основных узлов жизни со времени расставания о могучим Тимофеем, который любил шутить над собой: "Так, а это что за бедро, торчащее из плеча? А это мышца бицепс". - Год я составлял родословные, а сейчас работаю здесь - в "Голосе жизни".
Радостно кивая, лучась воспоминаниями еще, Тимофей облек все в привычную форму приказа:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28