— Нет, Искательница, я принадлежу всего лишь к третьей касте, но не прочь попасть туда, где поинтереснее.
Дуинуин покачала головой.
— Это, конечно, хорошо, Каван, но лучше бы ты не болтал об этом где попало. У меня и своих проблем хватает — не хватало еще выручать тебя из беды.
— А как ты жила раньше? — спросил Каван, снова опускаясь на стул. — В смысле до того, как ты появилась здесь?
— Да как тебе сказать... — отозвалась Дуинуин, обдумывая следующий ход. — Это было так давно, я уже толком не помню.
— Но ты же сменила касту! А кем ты была раньше?
— Каван, я уже сто раз тебе об этом рассказывала.
— Ну и что, расскажи еще разок.
— Ладно. Я принадлежала к шестой касте второго сословия, — рассеянно начала Дуинуин, передвигая два камня поменьше. — Отец мой был формовщиком в лесу Гриффит, чуть восточнее Киен Яниш. Мать тоже принадлежала к мастеровым. Она ткала лен — так, во всяком случае, мне запомнилось. Я вообще плохо помню ее — только то, что она часто грустила.
— И какая же истина привела девочку шестой касты из леса Гриффит во вторую касту, сделав главной Искательницей Кестардиса? — спросил Каван, хмуро изучая игральную доску.
— Ирония судьбы. — Дуинуин отодвинулась от доски и посмотрела в хрустальное окно, за которым была темнота. — Мой дар заметили в раннем детстве. Родителям нелегко было признать, что я не унаследовала их даров, но они надеялись, что, если я стану Искательницей, мне станет лучше жить. Странница четвертой касты взяла меня с собой для испытания, но сперва нам пришлось заработать на дорогу в Кестардис. Некоторое время я странствовала с ней; а когда мы показывали новые комбинации истин в Ривадисе, я попалась на глаза Искательнице Полонис. Помнишь ее?
— А как же, — отозвался Каван, делая наконец следующий ход. — Она была грубиянкой и никогда мне не нравилась.
— Ты просто не знал ее как следует, — возразила Дуинуин. — Она взяла меня на испытания, помогла обрести иное зрение и научила истинам жизни при дворе фаэ. Так я познакомилась с принцессой Айслинн и ее семьей. Потом Полонис погибла, и почти в то же самое время мать Айслинн взошла на трон. Судьба и истина...
Она замерла, уставившись на доску.
— Искательница? — позвал Каван, вскинув голову.
— Фигуры, Каван, — тихо проговорила Дуинуин. — С ними что-то не так.
Эльф внимательно осмотрел разложенные на доске камни.
— Не знаю, Искательница, по-моему, они такие же, как и раньше.
— А мне кажется, что доска — это вся земля Сине'шаи, — сказала Дуинуин, прищурившись. — А фигуры — люди на этой земле, и каждый из них ищет остальных.
— Это просто камни, Искательница, — возразил эльф.
— Вот это, — Дуинуин указала на большой серый камень с символом низшей касты, — бескрылый человек, которого я встретила у водопада! Он отправился в плавание навстречу своей судьбе. Эти, — указала она на камни на другой стороне доски, — идут за ним, заботясь о его благе. Но вон те гонят его к...
— К чему, Дуинуин? — взволнованно спросил Каван. — Я ничего не вижу!
Палец Дуинуин поплыл над доской к ближнему левому углу игрального поля. Остановился, указывая на три красных камня, один — большой, с символом низкой касты, два других — поменьше, с символами куда более высокой касты.
— К ним, — прошептала она. — Они гонят бескрылого человека к ним.
Дуинуин резко встала, сгребая камни с доски.
— Кажется, я искала ответ не там, где нужно. — Искательница взволнованно рассматривала игральные фигуры в своих ладонях. — Кажется, истина, которую я ищу, не принадлежит нашему миру.
— А мне кажется, Дуинуин, — радостно ухмыльнулся Каван, глядя на пустую доску, — что я наконец-то выиграл партию.
— Какие истины ты скрываешь, человек без даров? — прошептала Дуинуин большому серому камню, который держала в левой руке. — И навстречу какой опасности бежишь?
Она уставилась на красные камни. Один был теплым, второй — холодным, а третий вдруг показался ей очень знакомым.
12
ТРАГГЕТ

Я — грешник.
Мою душу терзает вина. Я молю об очищающей милости драконьего Ока. Я плачу кровавыми слезами при мысли об ожидающих меня муках и тоске, ибо я сошел с пути света и мой разум блуждает в кромешной тьме, вдали от взгляда дракона.
Но сейчас на меня смотрит не Васска. Моя душа открыта взору великанши. Это та крылатая женщина! Это ее прекрасные и ужасные очи молча изучают меня.
Ее красота — воплощенное искушение. Гладкая темная кожа внушает мне мысли и желания, нарушающие мои обеты. Она манит меня прочь от моей веры, от всего, чему меня учили, от всего святого и доброго. Она влечет меня во тьму. Голос ее — томительная песня, мучительную красоту которой невозможно передать словами. Я молюсь, чтобы никогда больше его не услышать, но сердце мое вопиет, что я отдал бы жизнь, лишь бы услышать его еще хотя бы раз.
Защити меня, Васска! Помоги мне, Васска! Дракон силы, дух творения, не оставляй меня страдать в одиночестве!
Я стою на ладони крылатой женщины-демона. Она выше гор, ее великолепная голова упирается в тучи. С ее ладони я смотрю на мир, расстилающийся далеко внизу. Берега Драконьей Глуши и море Чебон тянутся до самого горизонта, а моя родина, Хрунард, чуть видна в застилающей даль дымке. Я как будто стою над географической картой. Но это не карта — я смотрю на мир словно с облаков.
Значит, именно таким видят мир летящие над ним боги-драконы? Таким его видит Васска? Если да, то разве это не запретное зрелище, не совершаю ли я святотатства всякий раз, когда мои глаза упиваются его красотой?
Я запутался в сетях греха и брожу по путям порока. Но если бы я не согрешил, разве я не сошел бы с ума?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122