Отправив письма, поняли, что ответы придут нескоро,
– Не знаю, куда и ткнуться еще, – устало сказал не умевший ждать Моисеенко, – Хоть к археологам с палеонтологами иди!..
– К людям пойдем, – как всегда, спокойно решил Суетин.
– Думаешь, узнаем чего?
– Посмотрим.

5

В крохотном поселке Соколовских торфяников, приютившемся в низинке и прижатом речкой к большому сосняковому угору, вечер наступал рано: солнце едва успевало присесть на вершины сосен, а прохладный ветер с воды уж гнал прочь дневной зной.
На семь вечера работники милиции назначили в соколовском клубе встречу с жителями. В объявлении, написанном на обратной стороне обойной бумаги плакатным пером, местный художник слово «убийство» вывел самым жирным шрифтом.
Суетин и Моисеенко сидели на скамейке возле маленького клубика.
– Любят у нас на психику давнуть, – кивнул Моисеенко на объявление. – Убийство!.. И страшно, и интересно. А думаешь почему? – Он усмехнулся. – Да потому, что толком таких дел никто не представляет, А узнать все подробности страсть как охота, нервы пощекотать себе. За этим и придут сюда. Да еще вопросами нас засыплют…
– У кого же им спрашивать, как не у нас?
– Верно. Но ведь нам-то нужнее их сейчас послушать.
– Вот так и надо сделать.
– Бывал я на таких встречах… – ворчал Моисеенко. – Расскажут людям суть, к примеру, о том же убийстве. И повалят записки: «А правда ли, что убийца обязательно возвращается на место своего преступления?», «А правда ли, что у мертвого в зрачках, как на портрете, видно убийцу?» – и пошло! На весь вечер хватит разговоров. Не отпустят, пока все сказки не проверят.
– И хорошо, – одобрил Суетин. – Если люди расшевелились, так ты пользуйся этим. Ты направь их мысли к своему делу. Глядишь, их память и выдернет из прошлого что-нибудь для пользы.
– Ты придумал, как это сделать? – усмехнулся Моисеенко.
– Нет еще.
Они смолкли, увидев, как от клуба к ним спешит начальник участка Румянцев. Полнотелый, но удивительно подвижный и, наверное, от этого потный, он просто сгорал от негодования.
– Дмитрий Николаевич, – начал он еще издали, – не могу, понимаешь ли, с сопливым народом пособиться! Уже четверых под скамейками нашли, лезут во все щели хуже тараканов… Пригрозите, пожалуйста, властью! Ихнее ли это дело?
– Школьники пусть сидят, остальных спать пошлите, – посоветовал Суетин.
– Можно, значит?
– А что особенного?
– Слава богу, греха меньше…
…Когда высокий, крупный Суетин поднялся из-за стола и подошел к краю небольшой сцены, заняв добрую половину рампы, зал, казалось, перестал дышать,
– Так вот, товарищи… – Он заложил руки за спину и на мгновение задумался. – Возле вашего поселка убит человек… Давно убит, только нашли на днях. И мы решили с вами посоветоваться. Искать преступника надо вместе…
Дмитрий Николаевич рассказал о том, как был обнаружен убитый, назвал его фамилию, упомянул о хромоте. Не забыл и о пропавшем сапоге.
Зал напряженно молчал.
– Как произошло убийство?.. – Дмитрий Николаевич прошелся по сцене. – Предполагать можно все, Крупную ссору, скажем… Не исключен и несчастный случай на узкоколейке или проселке, по которому ходят автомашины. Мы знаем примеры, когда, боясь ответственности, виновные старались замести следы, даже прятали погибших. Но, товарищи, редкое происшествие проходит незаметным. Человек-то убит рядом с людским жильем. И по внешности своей он на отличку: хромой. Неужели никто не видел такого?..
Вопрос надолго повис в тишине.
– Не узнаю вас, товарищи! – вдруг встал и возбужденно заговорил Румянцев. – Просто удивляюсь! Всех я вас знаю во как! – И он вытянул вперед ладонь. – Могу без промашки сказать, что каждой из хозяек известно, что у другой дома к обеду сварено. А человека пришлого, да еще хромого, не припомнить – такого быть не может!..
Ему ответили редкими смешками,
Суетин тоже улыбнулся:
– Слышите, что о вас начальник говорит?
– Хромого видели! – несмело донеслось из середины зала.
– Когда?! – ухватился Суетин. Он заметил, как Моисеенко, сидевший за столом, взялся за карандаш и открыл блокнот. Но зал враз загудел, и Суетину пришлось крикнуть: – Говорите громче! И смелее…
Со скамьи поднялась маленькая женщина, повязанная платком. Она смущенно оглядывалась
– Вы не стесняйтесь, – подбадривал ее Суетин.
– Так про это все должны знать, – решилась она наконец, и зал снова утопил ее голос в своем шуме. – Осенью приезжали в поселок машины с зерном, откуда, не спрашивала… Мы для птицы брали зерно-то. Тогда и видела хромого…
– И вправду приезжали! – ахнула какая-то еще.
Дальше уже ничего нельзя было расслышать. Румянцев изо всех сил колотил карандашом по графину. Суетин поднял руки, призывая к тишине. Когда поутихли, спросил:
– В прошлую осень приезжали, что ли?
– Перед самым снегом.
– И в позапрошлую – тоже! – крикнул кто-то.
– А когда видели хромого?
И шум сразу стих. Растерянно молчала и женщина, сиротливо стоящая посреди зала.
– Что же вы не говорите? – снова обратился к ней Суетин.
– Смешалась я вовсе…
И села. Но Дмитрий Николаевич поднял ее вопросом:
– Как был одет хромой?
– Не припомню. А тот, который ругался шибко и про деньги поминал, смахивал на цыгана: лицом черный да корявый. Одет в сапоги и бушлат, как из солдат пришел…
– Который из них хромал?
– Смешалась я… Но один хромал, не вру,
– Так они возле железной дороги дрались! – вдруг радостно зазвенел мальчишеский голос. – Петька! Петька! Помнишь, мы из школы шли, а они пластаются. Один еще бежал к железной дороге и хромал. А мы – обратно…
– Мальчик, подойди поближе, – попросил его Суетин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24