Отсутствие в сознании у людей границ империи выливалось у них в непонимании того, где же они живут, и что же это такое – Россия. В результате им постоянно требовался некий стержень, который бы служил заменителем такого понимания. И так получилось, что в качестве этого стержня возник Запад, относительно которого россияне в большинстве своем и стали идентифицировать самих себя, а Россия для них стала тем, что отличается от Запада. Запад превратился в абстрактную границу в виде иной системы, существовавшей в сознании у людей, которая позволяла четче и яснее понимать им себя и то государство, где они живут. Ощущение цельности себя как народа и как государства наполнялось лишь при позиционировании Западу.
После переворота большевиков в 1917 г. ситуация ухудшилась. На месте Российской империи возник Советский Союз, который стал утверждать себя как носитель абсолютной истины. Теперь, в отличие от царской эпохи, советские люди должны были быть выразителями неких всечеловеческих ценностей, причем роль основных «благодетелей» стараниями грузина Джугашвили (Сталина) и украинцев Хрущева и Брежнева выпала на долю россиян. На их плечи легла основная тягость расплаты за маразм коммунистического режима не только внутри страны, но и в других частях мира.
Иными словами, если до 1917 г. Россия в сознании ее граждан была в основном как-бы недооформлена в своих границах, то после этого года – переоформлена, когда границы ее идеологического влияния должны были, по замыслу коммунистических вождей, простираться на весь мир. И тот и другой случай не был наилучшим, поскольку ни один из них не позволял россиянам по настоящему ощутить себя жителями и членами вот-этой целостности. Ведь такое ощущение может возникнуть лишь при достаточно ясном видении (в феноменологическом смысле – видении сознанием) границ целостности, к которой принадлежишь. Если границы отсутствуют вовсе, или если они не обозначены и потенциально уходят в бесконечность, то в массовом сознании людей (т.е. у большинства) происходит дезорганизация, потеря ориентиров для своей идентификации, и, как следствие, потеря необходимости для себя иметь свою самобытность. Эта ситуация сильно смягчается, если народ имеет некоторый идейный стержень, например, свою религию, которая для него оказывается важным цементирующим фактором (здесь мы на стороне И. Канта). До большевистского переворота россиян в значительной степени объединяла религия, преимущественно православие. После переворота религию попытались заменить на некое знание под этикеткой «коммунистическая теория», которая на деле есть просто теория оправдания издевательств над своим народом со стороны начальства. В результате люди к концу коммунистического правления окончательно перестали понимать – кто они такие. То ли русские, то ли россияне, а может не то и не другое, а что-то третье, например, советские люди, и чем одно отличается от другого?
Таким образом, отсутствие четкой оформленности в понимании и ощущении того, что есть Россия, на фоне загнанной в угол религии привело к тому, что к началу 90-х годов XX в. россияне на какое-то время перестали быть слитными, едиными. В возникшие трещины единства стали активно входить и всякого рода мелкие секты, и прозападничество в виде неприкрытого антипатриотизма, в результате чего с предельной остротой оголилась проблема отсутствия самоидентификации россиян.
Эта проблема стала решаться по мере того, как западный либерализм обнаруживал свою неспособность наладить достойную жизнь в России. Сейчас, после явного провала либерального проекта в интерпритации западников-русофобов, уже можно сказать с уверенностью, что россияне осознали одну простую вещь: никто им не поможет, более того, весь экономически высокоразвитый мир только того и ждет, чтобы использовать нестабильность России и получать в своих целях ее дешевые ресурсы, так что ничего другого не остается, кроме как стать самими собой, осознать себя единым народом и начать ориентироваться исключительно на свои силы по всем направлениям жизни – от идеологии и мировоззрения, до экономики и всех иных вопросов, касающихся безопасности страны. С другой стороны, современные средства транспорта и коммуникации, которые начали интенсивно развиваться еще в XX в., создали у людей достаточно четкое представление о тех территориальных границах, в рамках которых они живут. Кроме того, после краха коммунизма произошел совершенно явный отказ от мессианства и навязывания миру мировоззренческих установок. Тем самым в идейном плане произошел возврат в свои естественные географические, а не какие-то надуманные, границы. Россияне постепенно начинают осознавать себя как цельность, которая является для них реальной (а не эфемерной, как это было ранее) постольку, поскольку существует в ясных и понимаемых границах, причем границах не только в смысле обозначенности территорий, но и в смысле определенности своих национальных прагматических интересов. Последнее обстоятельство порождается первым, однако, со временем, именно оно станет доминирующим в ответе на вопрос о том, что есть Россия и кто есть россияне. Можно сказать, что в настоящее время происходит адекватное оформление сознания россиян относительно того места на Земле, которым они владеют и которое зовется Россией. Повторю, эта адекватность выражается в осознании и защите своих интересов, в том числе связанных с незыблемостью территориальных границ, которое, если выразиться просто, есть утверждение того, что россияне в России – хозяева. И как владелец своего отдельного дома закономерно не пускает к себе на жительство посторонних, поскольку те, поселившись, впоследствии вполне могут его выгнать на улицу, так и для россиян наличие интереса быть хозяевами на своей земле и не пускать никого чужого становится все более и более очевидным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88