– Он слегка улыбнулся. – Поэтому я начну с того, что расскажу вам о том, как я убил украинского реакционного лидера Коноваленко в Роттердаме в 1938 году...
Итак, лекции по истории Тринадцатого отдела начались с детального описания упаковки швейцарского шоколада, которая разнесла Коноваленко на клочки.
Дмитрий слушал эти кровавые захватывающие воспоминания с замиранием сердца. Он узнал о ликвидации десятков белоэмигрантов в Париже, Гамбурге, Нью-Йорке и Макао, о том, как в 1936 году в НКВД появилось “Управление мокрых дел”, сотрудники которого отыскали и прикончили в Мексике Льва Троцкого, о том, как департамент был переименован в Спецбюро, занимавшееся физическим устранением влиятельных эмигрантов в Австрии и Германии.
После расстрела Берии Спецбюро снова поменяло название, превратившись в Тринадцатый отдел. Самым удачливым и ловким его сотрудником был двадцатипятилетний украинец Богдан Сташинский. Октябрь рассказывал слушателям, что Сташинский пришел на эту работу добровольно в возрасте девятнадцати лет, а Дмитрию казалось, что, говоря о Сташинском, Октябрь пристально и внимательно смотрит на него.
Октябрь рассказал им, что в конце пятидесятых годов Сташинский убил в Мюнхене двух украинских националистов-эмигрантов – Льва Ребе и Степана Бандеру. В обоих случаях опытный убийца воспользовался дьявольским изобретением – электрическим пистолетом, стреляющим ампулами с синильной кислотой. Коснувшись человеческой кожи, ампулы сами собой взрывались.
Во время своей следующей лекции Октябрь продемонстрировал курсантам электрический пистолет. Каждый получил по стволу, и на протяжении двух часов курсанты занимались тем, что тренировались заряжать и разряжать оружие. Затем Октябрь вывел их на поляну в лесу, где к деревьям были привязаны пятнадцать собак. Рядом стояли двое солдат госбезопасности, но Октябрь отпустил обоих кивком головы. Открыв запирающийся на шифрованный замок свой атташе-кейс, он выдал каждому из курсантов по ампуле с синильной кислотой и по ампуле с противоядием. Никаких объяснений не требовалось.
– Кто хочет быть первым? – громко спросил Октябрь, оглядывая строй молодых людей своими темными глазами.
Дмитрий сделал шаг вперед и приблизился к одной из собак. Пес, огромный и дружелюбный датский дог, глядел ему в глаза, игриво помахивая хвостом. Дмитрий слегка наклонился к нему и нажал спусковой крючок. Вместо привычного грохота раздался лишь негромкий лязг. Это удивило его, хотя Октябрь и предупреждал, что пистолет бьет почти бесшумно. Огромный пес пошатнулся, завалился на бок, нелепо дрыгая лапами, и издох. Дмитрий торопливо вдохнул противоядие из второй ампулы и, отойдя в сторону и присев на бревно, закурил сигарету, дожидаясь остальных.
Остальные курсанты по очереди приканчивали своих псов в абсолютном молчании. Дмитрий думал, что Октябрь, должно быть, дает им почувствовать вкус и увидеть, сколь эффективно и легко в обращении это оружие.
Когда подошла очередь Табенкина, он не двинулся с места, словно окаменев. Лицо его стало смертельно бледным, а в глазах появилось беспомощно-глуповатое выражение. Дмитрий вскочил, вырвал из его руки пистолет и пристрелил последнего пса – немецкую овчарку с облезлой тусклой шерстью. Поворачиваясь назад, он заметил, что Октябрь задумчиво наблюдает за ним.
В тот же день Табенкин был исключен из Центра подготовки. В группе Морозова осталось только четырнадцать человек.
Примерно через неделю Октябрь вывез “неприкасаемых” – именно так они стали называть себя, посмотрев по телесети Центра американский сериал, – на секретный объект КГБ в районе Внукова, известный также под названием “Камара”, где разрабатывались смертоносные и в то же время практически не обнаружимые отравляющие вещества и яды. Там Октябрь провел их по лабораториям, где молчаливые исследователи в белых халатах подвергали морских свинок воздействию различных веществ.
– Изготовляемые ядовитые вещества должны отвечать двум требованиям, – объяснил Октябрь. – Во-первых, они должны убивать быстро и наверняка. Во-вторых, смерть должна выглядеть так, словно она произошла в силу естественных причин.
Когда один из курсантов оступился и непроизвольно оперся рукой о лабораторный стол, заставленный пробирками и колбами, Октябрь круто обернулся.
– Ничего не трогать! – резко предупредил он. – Иначе через несколько часов можете загнуться.
Курсанты обменялись взглядами, недоумевая, не шутит ли над ними преподаватель.
Экскурсия в лабораторию ядов завершала первый этап подготовки курсантов, когда они учились применять всякие хитроумные приспособления. Следующее занятие питомцев Октября было чисто практическим – использование в качестве оружия собственных рук. Пожилой, но крепкий еще чекист с огромными руками по фамилии Санакоев рассказывал курсантам о том, как был убит в Бухаресте изменник Агабеков. После подробного изложения мельчайших подробностей этого события Дмитрий поднял руку и задал вопрос:
– Откуда вам известны такие детали? Ведь считается, что в тот день Агабеков и его убийца были одни.
– Я и был его убийцей, – невозмутимо пояснил Санакоев.

* * *

Зима подходила к концу, когда Дмитрия вызвал к себе полковник Яковлев.
– Скажите, Морозов, случалось ли вам практиковаться в наружном наблюдении? Дмитрий пожал плечами.
– Только в “Вышке”, обычный обязательный курс.
– Завтра у нас будут однодневные полевые занятия в Москве. Участвуют все курсанты. Каждый получит под опеку одного из установленных разведчиков, выбранного наугад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195