ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
На лице его появилось беспомощное выражение, и он слабо похлопал Алекса по плечу.
В своих сновидениях Алекс переживал этот момент тысячу раз, снова и снова проигрывая в своем воображении сцену воссоединения двух братьев, представляя себе горячие мужские объятья, братский поцелуй и невероятную радость.
Встреча произошла не совсем так, как он ее себе представлял, однако в любом случае его поиски были закончены. У него есть брат, он нашел Дмитрия! Тут же он подумал о том, что на самом деле это Дмитрий нашел его.
– Как ты отыскал меня? – спросил Алекс. Он обернулся в надежде увидеть Татьяну, но ее нигде не было видно. Он снова повернулся к Дмитрию.
– Через Татьяну Романову, – ответил Дмитрий. – Мы вместе работаем.
Он затянулся горьким сигаретным дымом.
– Вчера она рассказала мне про тебя. Я не поверил своим ушам! Всю ночь я не мог уснуть, а утром попросил ее устроить нашу встречу. Я хотел сделать тебе сюрприз, – он коротко и сухо рассмеялся.
– Где она? Куда она пошла?
Дмитрий пожал плечами, выпуская изо рта струйку голубоватого, едкого дыма.
– Наверное, она решила оставить нас одних. Нам нужно о многом поговорить, Александр.
– Что ты делаешь в Париже? – спросил Алекс. – Почему ты не отвечал на мои письма?
Обретя способность говорить, он вспомнил и все вопросы, которые хотел задать Дмитрию. Схватив брата за руки, он торопливо и сбивчиво заговорил:
– Ты знаешь, что у тебя есть тетя в Америке? Тетя Нина? Она сестра нашей мамы. А ты знаешь, что мне отказали в советской визе?..
Он замолчал, качая головой.
– Я просто не могу поверить. Я прилетел в Париж три дня назад, и вот – стою на темной улице с... с моим братом! Знаешь, ведь я пытался отыскать тебя на протяжении пятнадцати лет!
“Хорошо бы Тоня Гордон смогла видеть сейчас своих сыновей, – подумал он неожиданно. – Живых, здоровых, встретившихся наконец после невероятно долгой разлуки. Что бы она сказала? А что бы сказал его отец?”
Алекс припомнил строки из поэмы Виктора Вульфа, посвященной героям Сталинградской битвы. Виктор Вульф называл в ней братьями солдат Красной Армии.
Готов погибнуть брат за брата. И жизнь свою ему отдать, Чтоб злой свинец и град осколков В последний миг в себя принять.
Как братство то чисто и свято, Поймет не каждый человек, Все ради брата, жизнь за брата, Едины братия вовек!
“Отец! – подумал Алекс. – Если бы ты мог быть сейчас рядом со мной, ты понял бы, что я чувствую! Братья едины вовек!”
Из-за угла вывернул и покатился прямо на них автомобиль. Братья поспешно отступили в сторону, давая ему проехать.
– Давай зайдем куда-нибудь, где мы сможем поговорить, – предложил Дмитрий.
– Ты знаешь, что они убили нашу маму? Дмитрий мрачно кивнул.
– И моего отца тоже.
Алекс поморщился как от боли.
– Я не знал. Как это случилось?
– Пойдем куда-нибудь, – снова повторил Дмитрий. – Нам нужно о многом поговорить.
Он швырнул сигарету на мостовую и раздавил окурок каблуком.
– Я хочу найти какое-нибудь место, где будет много света, много еды и много людей. Сегодня великий день. Мы встретились больше чем через двадцать лет. Я хочу отпраздновать это событие, хочу напиться!
– Да, давай выпьем за это, – согласился Алекс, начиная чувствовать какое-то беспокойство. Слова брата музыкой звучали в его ушах, однако его сдержанный тон как-то не очень соответствовал тем чувствам, которые он Должен был бы испытывать.
Они взяли такси на Пон де Сюлли. Уже в машине, в свете проплывающих мимо ночных фонарей, Алекс попытался разглядеть лицо брата. Дмитрий был почти одного с ним роста, широкоплечий, с мощной мускулатурой, которую не мог скрыть даже прекрасно сшитый костюм. Красивое лицо, повернутое в профиль к Алексу, выглядело бы романтичным, если бы не сурово сжатые челюсти и черные глаза, которые смотрели на мир недоброжелательно, чуть ли не со злобой. По углам слегка искривленных губ уже наметились горькие морщинки, а под носом приютилась черная родинка, похожая на запятую. Было, однако, в этом лице еще одно, что беспокоило Алекса. Безусловно, это было лицо человека умеющего владеть собой и скрывать свои истинные чувства, и все же выражение его казалось Алексу немного неестественным, хотя и тщательно отрепетированным. Рот был сомкнут в упрямом молчании, а глаза, казалось, неспособны были отражать никакие, даже неожиданно вспыхивающие чувства.
– Ты все еще живешь в России? – спросил Алекс.
Дмитрий кивнул, бросив быстрый взгляд на водителя.
– Я – представитель советского внешнеторгового объединения в Париже, – сказал он.
– Значит, ты уже давно в Париже?
– Да. А ты? Впрочем, я знаю.
Такси покружило по запруженному бульвару Монпарнас и наконец остановилось. Дмитрий расплатился с водителем одной стофранковой банкнотой, извлеченной из толстой пачки.
Ресторан представлял собой огромный, ярко освещенный зал, наполненный посетителями, в основном молодежью. Воздух слегка гудел от оживленных голосов и взрывов смеха, напоминая улей в жаркий летний полдень. В ресторан постоянно кто-то входил и выходил, небрежно одетые студенты и бородатые художники причудливо смешивались с женщинами в мехах и бриллиантовых украшениях и мужчинами в дорогих костюмах и шелковых галстуках. Стремительные официанты в черных куртках и длинных белых фартуках сновали между столиками с подносами, нагруженными едой и напитками, распространявшими дразнящие ароматы французской кухни. Со всех концов зала доносились хлопки открываемого шампанского.
Дмитрий провел Алекса в глубь зала, мимо бара, украшенного репродукциями картин Пикассо, Тулуз-Лотрека и Магритта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195
В своих сновидениях Алекс переживал этот момент тысячу раз, снова и снова проигрывая в своем воображении сцену воссоединения двух братьев, представляя себе горячие мужские объятья, братский поцелуй и невероятную радость.
Встреча произошла не совсем так, как он ее себе представлял, однако в любом случае его поиски были закончены. У него есть брат, он нашел Дмитрия! Тут же он подумал о том, что на самом деле это Дмитрий нашел его.
– Как ты отыскал меня? – спросил Алекс. Он обернулся в надежде увидеть Татьяну, но ее нигде не было видно. Он снова повернулся к Дмитрию.
– Через Татьяну Романову, – ответил Дмитрий. – Мы вместе работаем.
Он затянулся горьким сигаретным дымом.
– Вчера она рассказала мне про тебя. Я не поверил своим ушам! Всю ночь я не мог уснуть, а утром попросил ее устроить нашу встречу. Я хотел сделать тебе сюрприз, – он коротко и сухо рассмеялся.
– Где она? Куда она пошла?
Дмитрий пожал плечами, выпуская изо рта струйку голубоватого, едкого дыма.
– Наверное, она решила оставить нас одних. Нам нужно о многом поговорить, Александр.
– Что ты делаешь в Париже? – спросил Алекс. – Почему ты не отвечал на мои письма?
Обретя способность говорить, он вспомнил и все вопросы, которые хотел задать Дмитрию. Схватив брата за руки, он торопливо и сбивчиво заговорил:
– Ты знаешь, что у тебя есть тетя в Америке? Тетя Нина? Она сестра нашей мамы. А ты знаешь, что мне отказали в советской визе?..
Он замолчал, качая головой.
– Я просто не могу поверить. Я прилетел в Париж три дня назад, и вот – стою на темной улице с... с моим братом! Знаешь, ведь я пытался отыскать тебя на протяжении пятнадцати лет!
“Хорошо бы Тоня Гордон смогла видеть сейчас своих сыновей, – подумал он неожиданно. – Живых, здоровых, встретившихся наконец после невероятно долгой разлуки. Что бы она сказала? А что бы сказал его отец?”
Алекс припомнил строки из поэмы Виктора Вульфа, посвященной героям Сталинградской битвы. Виктор Вульф называл в ней братьями солдат Красной Армии.
Готов погибнуть брат за брата. И жизнь свою ему отдать, Чтоб злой свинец и град осколков В последний миг в себя принять.
Как братство то чисто и свято, Поймет не каждый человек, Все ради брата, жизнь за брата, Едины братия вовек!
“Отец! – подумал Алекс. – Если бы ты мог быть сейчас рядом со мной, ты понял бы, что я чувствую! Братья едины вовек!”
Из-за угла вывернул и покатился прямо на них автомобиль. Братья поспешно отступили в сторону, давая ему проехать.
– Давай зайдем куда-нибудь, где мы сможем поговорить, – предложил Дмитрий.
– Ты знаешь, что они убили нашу маму? Дмитрий мрачно кивнул.
– И моего отца тоже.
Алекс поморщился как от боли.
– Я не знал. Как это случилось?
– Пойдем куда-нибудь, – снова повторил Дмитрий. – Нам нужно о многом поговорить.
Он швырнул сигарету на мостовую и раздавил окурок каблуком.
– Я хочу найти какое-нибудь место, где будет много света, много еды и много людей. Сегодня великий день. Мы встретились больше чем через двадцать лет. Я хочу отпраздновать это событие, хочу напиться!
– Да, давай выпьем за это, – согласился Алекс, начиная чувствовать какое-то беспокойство. Слова брата музыкой звучали в его ушах, однако его сдержанный тон как-то не очень соответствовал тем чувствам, которые он Должен был бы испытывать.
Они взяли такси на Пон де Сюлли. Уже в машине, в свете проплывающих мимо ночных фонарей, Алекс попытался разглядеть лицо брата. Дмитрий был почти одного с ним роста, широкоплечий, с мощной мускулатурой, которую не мог скрыть даже прекрасно сшитый костюм. Красивое лицо, повернутое в профиль к Алексу, выглядело бы романтичным, если бы не сурово сжатые челюсти и черные глаза, которые смотрели на мир недоброжелательно, чуть ли не со злобой. По углам слегка искривленных губ уже наметились горькие морщинки, а под носом приютилась черная родинка, похожая на запятую. Было, однако, в этом лице еще одно, что беспокоило Алекса. Безусловно, это было лицо человека умеющего владеть собой и скрывать свои истинные чувства, и все же выражение его казалось Алексу немного неестественным, хотя и тщательно отрепетированным. Рот был сомкнут в упрямом молчании, а глаза, казалось, неспособны были отражать никакие, даже неожиданно вспыхивающие чувства.
– Ты все еще живешь в России? – спросил Алекс.
Дмитрий кивнул, бросив быстрый взгляд на водителя.
– Я – представитель советского внешнеторгового объединения в Париже, – сказал он.
– Значит, ты уже давно в Париже?
– Да. А ты? Впрочем, я знаю.
Такси покружило по запруженному бульвару Монпарнас и наконец остановилось. Дмитрий расплатился с водителем одной стофранковой банкнотой, извлеченной из толстой пачки.
Ресторан представлял собой огромный, ярко освещенный зал, наполненный посетителями, в основном молодежью. Воздух слегка гудел от оживленных голосов и взрывов смеха, напоминая улей в жаркий летний полдень. В ресторан постоянно кто-то входил и выходил, небрежно одетые студенты и бородатые художники причудливо смешивались с женщинами в мехах и бриллиантовых украшениях и мужчинами в дорогих костюмах и шелковых галстуках. Стремительные официанты в черных куртках и длинных белых фартуках сновали между столиками с подносами, нагруженными едой и напитками, распространявшими дразнящие ароматы французской кухни. Со всех концов зала доносились хлопки открываемого шампанского.
Дмитрий провел Алекса в глубь зала, мимо бара, украшенного репродукциями картин Пикассо, Тулуз-Лотрека и Магритта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195