Наряду со стабилизацией обменного курса рубля в условиях сохраняющейся высокой инфляции, это приводило к резкому ухудшению конкурентоспособности отечественных товаров и еще большему сокращению их производства, углублению экономической депрессии, росту безработицы, дальнейшему снижению доходов и уровня жизни населения.
Разрушительные последствия избранных методов подавления инфляции и достижения макроэкономической стабилизации сочетались со сверхдоходами формирующейся финансовой олигархии. Резкое сокращение денежной массы и кризис вели к увеличению цены денег и повышению доходности денежных активов. Провоцируя спад производства, снижение доходов населения, резкое сокращение производственных инвестиций, избранная политика подавления инфляции одновременно генерировала сверхдоходы в финансовом секторе, концентрировавшем дефицитные денежные ресурсы и поддерживавшем высокую прибыльность спекулятивных операций. С точки зрения создания условий для экономического роста, жертвы антиинфляционной политики оказались напрасными – снижение инфляции было достигнуто путем приведения экономики в состояние неустойчивого равновесия, характеризующееся ее долларизацией, втягиванием денежной массы в «пирамиду» государственного долга, замещением большей части рынка импортными товарами, разорением половины производственных предприятий, а также прекращением производства в большинстве отраслей обрабатывающей промышленности. Ниже будет показано, что в сложившемся состоянии неустойчивого равновесия экономический рост невозможен; для сохранения этого равновесия необходимо быстрое наращивание государственного долга и поддержание нормы прибыли на финансовом рынке на уровне, в несколько раз превышающем среднюю рентабельность производственной сферы.
Содержательные цели макроэкономической стабилизации – подъем инвестиций, повышение благосостояния и экономический рост – не могли быть достигнуты антиинфляционной политикой такого рода. Опыт депрессивной стабилизации 1997–1998 годов полностью подтвердил известные правительству прогнозы ученых в отношении последствий борьбы с инфляцией издержек методами сокращения спроса. Продолжающееся падение инвестиций и производства лишний раз иллюстрирует хорошо известный в теории факт недостаточности подавления инфляции для экономического роста. В то же время при всех социальных издержках проводившейся стабилизационной политики интересы сохранения и приумножения сверхдоходов правящей олигархии были реализованы.
Наглядным примером антисоциального эффекта проводившейся антиинфляционной политики может, в частности, служить опыт планирования бюджета на 1995 г. Осенью 1994 г., в ходе рассмотрения проекта бюджета на 1995 г., правительством было принято административное решение составлять бюджет и прогнозировать параметры доходов, исходя из двухпроцентного уровня среднемесячной инфляции. Сделано это было вопреки достоверным прогнозам ведущих академических институтов, заключениям экспертов Государственной Думы и даже Министерства экономики, которые сходились на прогнозной оценке среднемесячной инфляции в 5–8%. Последовавшее, тем не менее, утверждение бюджета, исходя из среднемесячной инфляции в 2,5% при фактических 7,5%, означало ежемесячное сокращение реальных доходов всех занятых в бюджетной сфере на 5%. Неудивительно, что реальные доходы населения в 1995 г. снизились на 13%, в том числе зарплата – на 28%, а пенсии – на 19%. Зато правительство обеспечило себе легкую выполнимость формальных бюджетных обязательств, обратив к своей выгоде их инфляционное обеспечение. Это был вполне осознанный выбор правящей олигархии при полном понимании социальных последствий трехкратного занижения темпа инфляции в расчете параметров государственного бюджета.
В дальнейшем перекладывание основной тяжести подавления инфляции на население за счет сокращения бюджетных расходов стало еще более явным. В 1997 г. правительство, грубо нарушив Закон о федеральном бюджете, просто сократило государственные расходы на четверть за счет социальной сферы и инвестиционных программ, поддержки производства и науки, чтобы увеличить расходы на оплату процентов финансовым спекулянтам по гособязательствам, не выходя за пределы установленного дефицита бюджета. Аналогичная ситуация сложилась в начале 1998 г., когда вместо исполнения Закона о бюджете правительство установило себе производные лимиты бюджетных обязательств ради изыскания возможностей для своевременной уплаты астрономических процентов по своим облигациям.
Цикл 5–1995–1998 гг. Втягивание государственного бюджета, сбережений населения и денежных ресурсов производственной сферы в «пирамиду» государственного долга, банкротчтво государственной финансовой системы.
Перераспределение расходов федерального бюджета в пользу оплаты процентов по обязательствам госдолга стало ярким проявлением истинных целей проводившейся экономической политики. В этом наиболее наглядно видна связь антиинфляционной политики правительства со сверхдоходами финансовой олигархии. Высокая прибыльность спекулятивных операций, сложившаяся в период строительства финансовых «пирамид», с крахом последних была искусственно восстановлена правительством путем строительства собственной финансовой «пирамиды» государственных краткосрочных обязательств, размещаемых под сверхвысокий процент для покрытия бюджетного дефицита.
Строительство новой финансовой «пирамиды» решало задачи обеспечения надежного источника сверхдоходов правящей олигархии и одновременно связывания свободных денежных ресурсов, нейтрализуя их давление на рост цен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91