Единица была, но, для того чтобы взять человека, нужна квалификация. Можно, конечно, и ученицу с двухмесячным сроком, но и тогда нужна рекомендация – работа с деньгами как-никак.– Начальника вокзала подойдет?– Ларина? Без разговоров, – ответила ему старший оператор.И довольный Хоменко поднялся на второй этаж, открыл дверь кабинета начальника и застыл на пороге как вкопанный. Начальник прижимал к себе девицу.Что у них было и чего не было. Роман не видел. Это потом, спустя день, начальник сам завел разговор, будто девица не промах, лейтенанта не стала соблазнять, а вот на начальника клюнула. Роман верил и не верил. Но это потом, а в ту самую минуту он просто сказал, что девушка ему нужна для заполнения протокола.– Да брось ты, лейтенант, отпусти. Какой протокол? Она же не проститутка.Ни к кому в карман не залезла. Общественный порядок не нарушила и нравственность не оскорбила.– Он к тебе приставал? – спросил Хоменко, когда вывел Оксану из кабинета.– Да иди ты… – ответила она.– А я тебе работу нашел, – как бы между прочим сказал Хоменко.– Правда, что ли? Здорово. В ресторане? Свой номер?Она повисла на шее у лейтенанта и сочно поцеловала его в губы.– С ума сошла? – Он еле расцепил ее руки. – Пошли.И вот тогда впервые привел танцовщицу в кабинет Виктора Андреевича Ларина.Ларин выслушал лейтенанта, оглядел девицу с ног до головы и вздохнул:– В уборщицы по залу пойдешь?Лицо девицы побледнело, губы по-детски затряслись. Казалось, вот-вот расплачется. Мент говорил, что на кассиршу устроит. Но не заплакала.Сдержалась. Кивнула.– Виктор Андреевич, я со старшим оператором говорил, у них единица есть, – вставил Хоменко, несмотря на то что Оксана кивнула. – Рекомендация нужна.Ларин вскинул брови:– Вот ты и давай. Говорил… А кто тебя уполномочил? Это с людьми работа, с деньгами… Ты ее знаешь? Вот то-то… Поди сюда… Садись.Ларин встал и уступил место Оксане.– Включай, входи в систему… Войдешь, дам рекомендацию, не войдешь – пойдешь зал подметать, – показал на компьютер.Оксана вошла.Ларин взял чистый лист бумаги и набросал несколько предложений. Протянул девушке.– Жить где есть? Я так и знал… Здесь с утра комендант общежития крутился. Поищите в хозблоке. Скажите, от меня.Оксана и Хоменко двинулись к выходу.– А ты задержись, – остановил он милиционера.Оксана вышла.– Ты мне это брось. У меня не биржа труда. У меня очередь на пенсионеров стоит. Нашел, понимаешь, благотворительный фонд. Она же с улицы. Если мы всех беспризорных девиц будем обустраивать, мне тут публичный дом открывать придется… Ты ей чего обещал-то? Горы золотые? Ладно, ладно… Если б она на уборщицу сразу не согласилась, не дал бы я ей рекомендации. Смотрю, гордая.Гордые не воруют. Иди. И чтоб в последний раз. Как отрезало.Роман стряхнул воспоминания и посмотрел на Оксану. Вот она сидит сейчас перед ним. Гордая. А выходит, не помешала ей гордость.Видимо, он что-то пробормотал, так как Оксана прервала свой монолог. Да он его и не слышал.– Гордая, значит. Мент для тебя мелко плавает. Большой корабль подавай. И не помешала тебе гордость деньги брать?Оксана пошла пятнами.– Когда подрастешь, Роман, когда вырастешь из коротких штанишек, может, и поймешь, что бывают в жизни обстоятельства и чувства посильнее гордости. А испачкать меня трудно. Как сам-то не боишься испачкаться? Все ходишь за мной, все зудишь, как комар под потолком. Какой же ты, Рома, нудный. Все сказать тебе не могла. Жалко было. Ты ж меня от улицы спас. Дважды. От своего начальника тоже. И все никак не поймешь, что женщины не за это любят. За другое. Ладно. Ты честный, я заблудшая овца. Освобожусь, опять к тебе приду. Такие не отказывают.Опять меня спасешь? А? Или не будешь? К тому времени женишься, поди. Некогда будет чужих спасать. Я тебе вот что скажу: женишься – не нуди… НЕ НУДИ…Сделай хоть раз не правильно. Так, чтоб баба ошалела и за тобой, за тобой…Может, всего раз и сделай. Она потом всю жизнь помнить будет. И за тобой… За тобой…Оксане стало весело.– Может, тебя подставили? – предположил Хоменко, сбитый с толку ее монологом.– Нет, Рома, брала. Брала.В коридоре послышался шум. Хоменко и Оксана узнали голос Тимошевского.Начальник был разъярен. Он никому не разрешал допрашивать задержанных до окончания операции.– Не выпендривайся. Скажи, действительно подставили? – настаивал Роман, протягивая ей спасительную версию хотя бы на первое время.– Сейчас начнется… – констатировала Оксана приближение голоса Николая Павловича. – Ну я этому старому козлу выдам…Роман знал «старого козла» и его возможности. Дело было почти безнадега.Оставалась одна зацепка – бордель. Его и надо было раскручивать. Не верил он, что начальник линейного отдела милиции при вокзале не знал, что у него делается на запасных путях. Глава 37СОБИНОВА Начальник информационной службы уже не кричал и не требовал, он умолял.– Нина Андреевна, ну вы себя не жалеете, вам и на пенсии, видать, не плохо. Так пожалейте меня. У меня жена, двое детей, мать больная, мне работу терять никак нельзя.– Я вас уволить не могу при всем моем желании, – ответила Собинова и по-мальчишески шмыгнула носом.– Вы – нет, Ларин-да. Он сегодня на селекторном мне уже обещал.– Ларин вас тоже не уволит, он добрый.– Кто? Ларин добрый?– Ларин.– Вы знаете, скольких он уже уволил?– Догадываюсь, считаю – мало. Он всегда увольняет безалаберных. А вокзал – это четкость и порядок.– И это говорите вы?! Нина Андреевна, ну что вам стоит. Хорошо, я не прошу совсем прекратить вашу отсебятину. Я понимаю, что такая жертва вам не под силу.Я прошу хотя бы сократить ее. Ну хотя бы называйте точно время прибытия и отправления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101