Оксана шла молча и гордо, словно все происходящее ее не касается.– Новенькая? – спросил Хоменко.– Всего неделю, – замотала головой девушка.– Ну вот, всего неделю, а уже научилась…– Господи, да у нас все… Ой… – сказала и осеклась новенькая.Лейтенант привел их в свою комнату. Собственно, там было три стола, два компьютера и один принтер. И занимали ее трое. Просто Роман был старший. И на правах старшего он тут же отправил коллег в коридор. Коллеги понимающе усмехнулись, но вышли без комментариев. Выйти и подождать в коридоре он попросил и новенькую.Оставшись один на один с Оксаной, Роман не торопясь закурил и сел, уставившись в окно.– Зачем ты это сделала? – спросил Хоменко, стараясь не смотреть на Оксану.Оксана молчала.И Хоменко вспомнил…Он отработал тогда всего месяца два. Работа как работа. Бомжи, цыгане, карманники, аферисты, бомбилы, кидалы и просто пьянь.Когда он был дежурным по отделу, к нему привели молоденькую проститутку.Сержант взял ее в предбаннике ресторана, где она околачивалась последнее время.Проститутка забилась в угол «обезьянника», и казалось, подойди ближе, тронь – зашипит и выпустит когти.Хоменко высыпал на стол содержимое сумочки. Ничего особенного. Правда, нет презервативов, что очень удивило. Обычная женская дребедень. Даже перечислять не стоит. Однако среди безделушек попался ключ от камеры хранения. Роман повертел его в руках и краем глаза заметил: проститутка ожила. Лейтенант подозвал задержавшего проститутку сержанта.– Сходи-ка, воин, проверь ячейку.– Это можно.Через несколько минут он вернулся, неся в руках большой черный пакет. В такие хозяйки обычно собирают мусор. Лейтенант снова заметил, как дернулась девица. Высыпал содержимое на стол. Ишь ты, стеснительная. Сержант отвернулся.Роман сразу понял, почему тому неинтересно содержимое. По дороге проверил.На столе перед Хоменко лежала куча грязного нижнего белья, коробка с остатками «Тампаксов», свитер, дешевые колготы и очень красивые концертные туфли с металлическими набойками для степа – набор для проститутки несуразный.В клеенчатом мешочке, вышитом бисером, документы на имя Панчук Оксаны Георгиевны, гражданки Украины.– Панчук Оксана Георгиевна. А где регистрация? И фотографию-то новую надо.Двадцать пять, поди, есть? Или в вашем царстве-государстве теперь иные законы?– Да ей двадцать один – двадцать два от силы. Помыть. Отскоблить. Дать выспаться. Она уже с неделю на вокзале ночует. Я еще в прошлое дежурство заметил, – сказал сержант, и его симпатии явно были на стороне задержанной.Может быть, и не брал бы он ее, да скандал вышел. Девчонка все пыталась пробиться за ресторанную сцену в артистическую.– Ты зачем к артистам лезла? – спросил Роман. – Думаешь, если каждый вечер голыми задами вертят, у них денег мешки?– Ничего я не думала, – впервые подала голос девица.– О, гляньте, лейтенант, говорящая попалась. Я уж решил, немая, – наигранно удивился сержант.– Идите, товарищ сержант, у вас маршрут еще не отработан, – приказал подчиненному Хоменко.Он отомкнул решетку и вывел девчонку в дежурку, подал полотенце, мыло, зубную щетку, заставил сложить остальное в пакет и отвел в служебный туалет.Сам встал у двери, чтобы невзначай не потревожили.Обычная история. На родине заработки никакие. Москва тянет как магнитом.Приедут, словно их ждут тут с хлебом-солью, а здесь таких навалом. Если специалистка хорошая, еще можно устроиться. Опять же через кровать. А без специальности прямой путь в бордель или на улицу. Не будет же она своими ручонками алебастр накладывать да штукатурку мешать.Когда девица вышла, лейтенант удивился прозорливости сержантского опыта – лет пять скинула. «Действительно, ей бы выспаться, – подумал Роман, – совсем сопливка окажется. Пошли разбираться дальше».– Зачем за кулисы лезла? – повторил свой вопрос лейтенант.Девица задрала юбку, и Хоменко готов было уже заорать, но она вытащила из-под резинки чулок тонкие корочки. Ими оказался диплом об окончании хореографического училища.– И ты всерьез думала с таким дипломом устроиться в Москве? – подивился он наивности приезжей. – Да из Большого с трудом…Это он, положим, загнул. Не во всякий кабак пойдет балерина. И уж точно не в вокзальный ресторан. Хотя балетных классов по Москве хватает, выпускниц тоже.И не будет пустовать место в кордебалете ни в одном, даже самом занюханном кабаке на окраине.– Мне деньги нужны…– Назови, кому не нужны?– У нас в филармонии я последнее время «степовала», но партнера убили, и номер пропал. Я сольный номер подготовила. Мне бы костюм…В кабинет тогда заглянул начальник. Заглянул мельком, но задержался, вошел. Бросил ничего не значащую фразу про отчетность, а сам искоса разглядывал девчонку. Уже тогда Хоменко не понравился интерес Тимошевского к смазливой мордашке. Коротко осведомившись у лейтенанта, кто и за что, пригласил ее в свой кабинет. Роману сказал, что, к сожалению, явление незаконной эмиграции повсеместное.– Я подумал, может, работу найти какую, пропадет в Москве. У вас, Николай Павлович, возможностей больше.– Вот-вот. Побеседуем. Выясним, на что она способна, – уверил подчиненного начальник.На протяжении всего разговора Оксана находилась по ту сторону перегородки и ничего не слышала. Как только что вылупившийся цыпленок идет за каждым движущимся предметом, принимая его за родителя, так и она потянулась за начальником в его кабинет.Это тогда Роман прохлопал ушами развитие дальнейших событий. Сейчас он поступил бы иначе. Одно сделал интуитивно правильно – позвонил старшему оператору кассового зала и спросил, нет ли в штате свободной единицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101