— Очень точно, но неверно. В этом мире нет ничего гипотетического. Это реальное место, и я там был.
Доктор опять крякнул.
— Реальное место и вы там были?
— Я застрял там на долгие десять лет. Населенное место. Видите ли, мы не изобретали киберпро-странство, мы всего лишь получили к нему доступ. Оно всегда было. Его мы посещаем в своих сновидениях, под действием галлюциногенов или во время мистических действ. Это не физическое, но вполне реальное место. Это фантастическое пространство, mun-dus magicus. Но некая компания, называемая «Некрософт», баламутит в нем воду, насылает порчу, нарушает законы его природы. Примерно так же, как человечество разрушает экосистему.
— И вас это беспокоит?
— Нам всем пора об этом побеспокоиться и предпринять меры, пока не поздно. Пока они не побеспокоились о нас.
— Кто «они»?
— Они. Народ, живущий по другую сторону зеркала. Я же говорю, место населенное. Им не нравится то, чем занимаемся мы, и если мы не остановимся, они остановят нас.
— Это они вам сказали? Они выбрали вас в качестве посланца человечеству?
— Какого?
— А может, это Барри, ваш кочан-хранитель? Наверное, он рассказал вам об этом?
— О чем?
— Перестаньте. Расскажите лучше о народе по другую сторону зеркала. Кто они?
— Они — это мы. Или наше отражение. Или мы их отражение. Или то и другое вместе. Не важно. Вы все равно не верите ни единому моему слову. А выбраться отсюда я смогу, если только сам перестану в это верить.
— Думаете, сможете перестать?
— Конечно. Я уже перестал. Посмотрите на меня. Я перестал, и мне теперь гораздо лучше. Пожалуйста, отпустите меня домой.
— Пока рано, — сказал доктор.
— Рано? Но я здесь уже несколько месяцев.
— Такое быстро не проходит.
— Но у нас мало времени. Если я не улажу кое-какие дела, то…
— То что?
— Ничего. Просто надо доделать домашние дела: полить цветы, повидать тетушек. В порядке вещей.
— Не уверен, что вы до конца со мной откровенны.
— Послушайте, давайте рассуждать здраво. Предположим, я верю в то, что только что вам рассказал, что, естественно, не так. Но пусть я верю.
Что здесь плохого? На свете полно безвредных чудаков с бредовыми идеями. Если их всех засунуть в психушку, улицы опустеют. Доктор прочесал подбородок.
— В этом что-то есть. Эксцентричность сама по себе не преступление.
— Конечно нет. Так что вы скажете?
— Ну…
— Я безобиден, ведь так?
— Пусть я слышу у себя в голове голос. Жанна Д'Арк тоже его слышала.
— Ну…
— Да, я технофоб. У меня пунктик по поводу компьютеров. Ну и что?
— Ну…
— Да, у меня навязчивая идея, будто только я могу спасти мир. Не такая уж большая провинность, а?
— Ну…
— Да, я оказывал некоторое неповиновение, угрожал взорвать несколько компьютерных компаний. Кончил Билли Барнеса, политика мирового масштаба. Но история мне только спасибо скажет.
— Вы забыли сказать «Ну…».
— Санитар! — Доктор нажал неприметную кнопку на столе. — Санитар!
— Постойте. Насчет неповиновения, взрывов и убийства я пошутил. Вы же не принимаете мои слова всерьез.
— Санитар!
— Послушайте, мы так хорошо сидим. Санитар все только испортит. Давайте поговорим о чем-нибудь еще. Кто ваша любимая Спайс-Герл? Мне нравится та норовистая, с большими сиськами. Держу пари, она…
— Санитар!
Дверь в кабинет распахнулась, и на пороге возник здоровенный санитар.
— А, Сесил, — сказал доктор. — Пожалуйста, проводите мистера Вудбайна в палату.
— С удовольствием, сэр.
— Не надо, — запротестовал я, пытаясь подняться. — Не хочу возвращаться в палату. Мне здесь больше нельзя. Правда. От этого зависит все.
— Сэр, наверное, мистеру Вудбайну пора делать уколы.
Доктор кивнул.
— Большим шприцем, — сказал он.
— Не надо большого шприца.
Я попытался высвободиться, но куда там. Сесил схватил меня за воротник смирительной рубашки.
— Очень большим шприцем? — уточнил он.
— Самым большим, — ответил доктор. — С самой длинной иглой.
— Не надо. Не трогайте меня. Вы совершаете страшную ошибку. Вы должны меня отпустить. Я один знаю правду!
Изо рта у меня пошла пена. Я пнул Сесила, но у меня на ногах были только больничные тапочки, а у него тяжелые ботинки и щитки на голенях. Он наступил мне на ногу и улыбнулся.
— А-а! — заорал я. — Отпустите меня. Вы не понимаете, что творите! Я не псих! Не псих! Не псих!
— Идемте, мистер Вудбайн, — сказал Сесил. — Будьте паинькой.
— Это сговор! Вы все заодно! Сексоты Билла Барнеса!
— Пожалуйста, пойдемте.
Он выволок меня из кабинета и потащил по коридору, а я брыкался и орал. Местный персонал словно не замечал нас.
— Вы все заодно! — не унимался я. — До единого!
— Мистер Вудбайн, пожалуйста, тише. Не беспокойте других пациентов.
— Ты получишь за это сполна, недоносок!
Но получил сполна я. Втащив меня в палату, Сесил произвел над моей беспомощной персоной действия, о которых я умолчу, двинул ногой и всадил огромный шприц с длиннющей иглой.
— Спокойной ночи, красавчик, — сказал Сесил, закрывая за собой обитую войлоком дверь.
Я лежал, привязанный к койке, вне себя от ярости и боли. Но сейчас лекарство подействует и наступит забвение.
Вдруг, уже почти теряя сознание, я услышал слабый, зовущий меня голос, шедший изнутри головы. Это был голос Барри, моего кочана-хранителя, несший утешение и поддержку.
— Можно было постараться и лучше, шеф, — произнес он.
Потом добавил:
— Олух.
Небылицы и прыгающие бобы

— Дьявол! — молвил раздраженно
Мой фарфоровый китаец,
Пожилой боец кунфу.
Был храним он как святыня.
Редок, как вода в пустыне,
И почтен в миру — а ныне
В платяном сидит шкафу.
— Бэнг! — попрыгали гурьбой
Мексиканские бобы,
Будто кони налегке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65