Еще большим стало мое удивление, когда мы вышли на улицу. Там нас ожидал «буревестник»!
Я уже говорил по поводу транспорта на Горвальдио. Выходит, на Компанию запреты не распространялись? Тогда ее позиции сильнее, чем я считал.
Как назло машина оказалась вместительной, и нашим конвоирам тоже нашлось место. Нас с Марго зажали со всех сторон, так что мне пришлось окончательно расстаться с мыслью о побеге. Если эти ребята все будут делать с такой же тщательностью…
«Буревестник» поднялся в воздух и направился прямо к космодрому.
Над головой светило солнце, внизу раскинулись бесконечные зеленые пространства Горвальдио. Воздух тихо шелестел по корпусу: машина шла медленно, и система инкапсуляции не включалась. Приятные глазу краски и успокаивающие звуки… Даже не верилось, что в такой прекрасный день могут происходить подобные глупости. Которые происходили со мной.
На космодроме мы сели рядом с небольшим кораблем.
Высокий охранник первым выпрыгнул из салона.
– Прошу, – он протянул руку Марго.
Она не без некоторой надменности отказалась от его помощи и выбралась сама. Я последовал ее примеру. На охранника наше пренебрежение, по-моему, не произвело никакого впечатления. Он просто убрал руку и кивнул в сторону корабля.
Когда мы вошли внутрь, наш конвоир заговорил снова:
– К сожалению, мы можем вам выделить только одну каюту. Надеюсь, это не доставит вам лишних неудобств. Перелет займет меньше шести часов.
С этими словами он открыл дверь и отошел в сторону, пропуская нас.
Каюта была крохотной. Особенно если сравнить ее с той, в которой я очнулся на яхте Наташи. Правда, и корабль значительно меньше.
Места хватало лишь для двух коек, расположенных одна над другой, небольшого стола и скромного табурета. Дверь в стене напротив коек вела, по всей видимости, в санузел. Вот и вся нехитрая обстановка.
– Располагайтесь, – сказал охранник, закрывая за нами дверь.
Мы с Марго остались вдвоем. Я присел на край нижней койки.
– Алексей, – Марго вновь прикоснулась к моей руке, – прости меня.
– Ерунда, – раздраженно ответил я. Она вздохнула и тихо произнесла:
– Ты мне больше не веришь… Я взорвался:
– Почему я должен тебе верить? Марго, ты играешь в непонятную игру, Я для тебя – не больше чем еще одна фигура на доске. Которую можно использовать и пустить в расход.
– Алексей, разве я дала тебе повод так думать?
– Я был на Совете. Я видел своими глазами реакцию Эрика на твое заявление. И теперь ты можешь сколько угодно убеждать меня, что он источник всех бед. Я не поверю. Ты мне лгала.
Марго опустила глаза:
– Да, это так.
Мне стало и вовсе скверно. Уж лучше бы она отпиралась.
– На моих глазах ты предала своего друга. Ну, может, ты и не считала его другом, не знаю. Но он тебя – наверняка. Это был удар в спину. Марго. И ты сделала так, чтобы я помог тебе его нанести. Тебе от меня нужно было лишь это?
На мгновение мне показалось, что Марго повторит: «Да, это так». Однако она промолчала.
– Ты не сказала прямо о том, какая помощь тебе нужна и почему. Ведь я не согласился бы помогать в предательстве. Ты поступила умнее. Ты сыграла со мной в любовь. Игра удалась на славу, вот только я – проигравший.
Я замолчал. Марго присела на корточки передо мной. Лицо ее было задумчивым, в, – Алексей, – сказала она, глядя на меня снизу вверх, – ты подозревал это с момента самой первой нашей встречи Ты никогда не верил мне полностью. Где-то в глубине души ты считал, что не может человек, хотя бы косвенно связанный с убийством, быть таким… какой была я. Ты подозревал, что я играю роль.
– Зачем ты мне все это говоришь?
– Я пытаюсь помочь тебе разобраться в твоих чувствах.
– Оставь в покое мои чувства!
– Алексей, – Марго положила руку мне на колено, – тебе плохо, и в этом виновата я.
– Черт побери! – выругался я.
– Ты услышал на Совете мое выступление, в котором не все было правдивым, и тут же решил, что твои подозрения верны.
– А ты хочешь сказать, что это не так? Она грустно покачала головой:
– Я не отвечу. Только подумай, действительно ли тебе есть за что меня упрекнуть?
Я молча обвел рукой каюту. Марго снова опустила глаза.
– Прости, Алексей, – повторила она еле слышно.
А у меня на душе становилось все гаже. В конце концов я решил прекратить разговор и полез на верхнюю койку.
Упрекнуть! Конечно, Марго, упрекнуть тебя не за что. Твое поведение было безупречным. Именно потому я тебе поверил.
Но с меня достаточно и увиденного на Совете. Что там у вас было с Эриком? Небось отношения очень смахивали на наши. Уверения в дружбе, разговоры о прекрасном.
Скажи, Марго! Почему ты молчишь? Уже не можешь читать мои мысли? Или просто не хочешь отвечать?
Я пытался уснуть: тогда на Горвальдио мы угомонились лишь перед рассветом и толком не выспались. Однако сон не шел.
Вспоминались все наши встречи с Марго. Разговор у нее дома, прогулка в парке, вечер в ресторане. Наконец, ночь на Горвальдио. С удивлением я заметил, как постепенно, вместе с этими воспоминаниями, изменяется мое отношение к ней. Чувства, вспыхнувшие на Совете, утихали. Оставалась лишь слабая горечь.
Нельзя верить в живые идеалы. И нельзя отступать от своих убеждений.
Я нарушил эти два закона. Какие же у меня теперь могут быть претензии…
И только одна мысль не давала мне покоя.
Эх, Марго, неужели не могло быть по-другому?
Глава девятая
– Выходите!
На пороге только что открывшейся двери каюты стоял все тот же высокий и худощавый охранник. В левой руке он по-прежнему сжимал трость, а свободной правой сделал жест, дополнявший сказанную им фразу.
– Никак приехали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106