— Мы что, опоздали? — он понимающе подмигнул коллеге. Подойдя ближе, фельдшер прочитал на крупном карманном бейджике: «Виктор Робертович Файнберг. Профессор».
— Тоже по вызовам кочумаешь, профэссор? Совсем медицину довели! Так где тут наша больная с разрезанным пальцем? — он по-свойски прошел мимо Файнберга в прихожую.
— Иди сюда, малыш, разговор есть. — Хана выглянула из кухни и поманила его рукой.
«Денег даст, — подумал фельдшер, и у него приятно засосало под ложечкой. -Похоже, не зря приехал...» Элегантный профессор, встречающий в дверях; милая женщина, тоже в белом халате; шикарная квартира и набор закусок на столе — все это одним махом слилось в мозгу в сладкое предвкушение.
— Пить будешь? — женщина щелкнула пальцем по кадыку.
— На работе — не пью... Но налейте.
— Хорошо сказано.
— Как я понимаю, профэссор здесь уже поработал? Выглядите вы отлично...
— Спасибо за комплимент. Догадываешься, зачем ты здесь?
— Постойте, постойте... Может, вас «заводит» секс в белых халатах. А для полного кайфа не хватает «скорой помощи»? — выпалил фельдшер и уставился на бутылку.
— Неплохо. — Женщина налила еще. — Мне сегодня на шутников везет. Тебя как зовут-то, юморист?
— Димон, — гордо ответил тот и опрокинул стакан.
Виктория Борисовна положила две стодолларовых купюры между тарелками.
— Вот это — мы едем в больницу. — Она ткнула пальцем в одного из нарисованных президентов. — А вот это, — ноготь с безупречным маникюром закрыл такой же президентский лик на другой бумажке, — мы едем оттуда. Только уже с пассажиром, в другую больницу. И все.
— И все? — Димон сначала недоверчиво покосился на бутылку, затем на женщину. Круг замкнулся на купюрах.
— Можно брать? — спросил он.
— Можно? — переспросила женщина, оглядываясь на профессора.
— Вне всяких сомнений, — ответил тот, крепко держась за дверной косяк.
* * *
На «дело» они пошли пошатываясь и нежно поддерживая друг друга под руки. Бейджик с надписью «Виктор Робертович Файнберг. Профессор» остался лежать на столике в прихожей, у телефона.
Глава 7
МАФИЯ КАПУТ!
Вернувшись с места преступления, Альберт Степанович Потрошилов ушел в себя. И там затих. Руки привычно занимались канцелярской работой. Но умом сыщик был далеко, где-то в заляпанной кровью квартире. Карман жег блокнот с расчетами и обмерами. Дедукция настырно требовала выхода, но обстановка в отделении милиции не располагала к мыслительному процессу. Чем больше он думал, тем хуже у него получалось. На девять десятых пребывая в своем внутреннем мире, Альберт Степанович сдал дежурство и отправился домой.
Мама сразу догадалась, что Алик взял след крупной дичи. Отрешенный вид, блуждающий взгляд и разложенный на кухонном столе блокнот специального назначения подсказали Валентине Петровне ответ. Стоило вчитаться в первые же слова: «Расстояние между трупами — два метра семьдесят сантиметров», — как из глубин и материнского сердца вырвалось:
— Новое дело?!
Не отрывая глаз от расчетов, Алик взял бутерброд вместе с подложенной салфеткой и откусил.
— Хорошо, хорошо, ма. Обязательно...
Валентина Петровна с пониманием посмотрела на исчезающую во рту сына бумагу. В последний момент она все-таки спасла остатки салфетки от поедания. Никак не среагировав на очищение бутерброда от чуждых элементов, Потрошилов ткнул вилкой в пустую тарелку. Покачав головой, мама вышла из кухни.
К полуночи натруженный мозг наконец разродился выводами. С очередной затяжкой из мундштука любимой трубки было высосано решение: НАРКОТИКИ! Все встало на свои места. Разумеется, чернокожий — наркокурьер! Разрез во весь живот легко объясним. В желудке находился героин! О таком способе перевозки известно каждому...
Опять наркомафия! Сталкиваться с ней Алику уже приходилось. Во всяком случае, ему так казалось. Мотнув взъерошенной головой, он отогнал воспоминания. Итак, наркотики в желудке. Сыщик кинулся к телефону и набрал номер больницы.
— Дежурный врач, слушаю вас.
— Капитан Потрошилов, сто восьмое отделение милиции. Меня интересует поступивший вчера с ножевым ранением Мананга О. П...
— Негр? — спросили на том конце провода.
— Ну... да. Африканец, — политкорректно уточнил Альберт Степанович.
— Ранение живота. Состояние средней тяжести. Прооперирован.
— А желудок поврежден?
— Нет, — в голосе собеседника слышалось нетерпение.
Положив трубку, Потрошилов засуетился. Раз до наркотика мафии добраться не удалось, значит, попытка может повториться в любой момент! Способность мыслить логически удержала от неверных шагов. Проявляя недюжинное здравомыслие, Алик не стал среди ночи будить начальство, объяснять необходимость охраны наркокурьера и требовать круглосуточный пост.
— Если не ты — то кто?! — воззвал его собственный внутренний голос.
— Если никто — то я! — воинственно откликнулся Альберт Степанович.
Он поймал такси и лично поехал больницу На ходу показав дежурной сестре удостоверение, Потрошилов уверенно направился к лечебным отделениям. По черной лестнице он поднялся на второй этаж. В узком захламленном коридоре было сумрачно и безлюдно. Над дверью со стеклянным окном светился плафон. Полустертая надпись под ним гласила: «Отделение реанимации». От волнения сердце отчаянно билось где-то в районе горла. Приникнув к окошку, оперативник пристально вгляделся. Худшие опасения не оправдались. Наркомафия уступала ему в скорости. На одной из четырех занятых коек лежал Мананга Оливейра Перес. Черная кудрявая голова повернулась на подушке. От облегчения у Алика подогнулись колени. Он успел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108