— Президент! — Алик счастливо заулыбался.— Ты че, серьезно так думаешь? — Распутин снова отступил на пару шагов, чтобы рассмотреть инопланетянина.— Так все думают.— Это у вас в ментовке так все думают.— А у вас как? Интересно?— А у нас в России — кто народ обувает, тот и «старший».Они обогнули продовольственный склад. Судя по умопомрачительной вони, личный состав полка питался… не хорошо. За небольшой свалкой авиационных отходов стояли столбы с колючей проволокой, окружающие резиденцию «старшего». Она называлась просто, как власть материализма: «Вещевой склад». Вопреки ожиданиям, «старший» располагался в самом ободранном бараке. В последнем ряду, за ангарами и котельной.— Что-то твой «старший» далек от местной цивилизации, — тонко подметил Алик.— В армии чем дальше от штаба, тем блатнее место, — пояснил Клим, проявляя глубинные познания военной мудрости и остановился. — Стой, граница поста.Потрошилов тоже остановился. Ни границы, ни поста вокруг не было. Под поношенной защитной сеткой возле полуразрушенного сарая стояло что-то железное. Альберт вопросительно посмотрел на друга.— Танк?— Можно и так сказать, — отозвался Распутин, не сводя глаз с окон сарая. — Надежная техника. «Старший» по территории ездит.— На танке?— Типа того.Альберт решительно шагнул вперед, явно намереваясь демаскировать средство передвижения для иностранных спутников-разведчиков.— Стой! — ни с того ни с сего вдруг заорал Распутин и схватил друга за шиворот.Клацанье зубов, истошный лай на иностранном языке и брызги слюней окутали Альберта Степановича с ног до головы.Странное существо рыжего цвета трясло всей мордой, одновременно исступленно стуча зубами в сантиметре от… выдающейся части организма. Стальной ошейник врезался в горло животному острыми зубьями подозрительно желтого металла, чуть не на всю длину. Но зверь не унимался, разрывая в клочья себе кожу, как извращенец-мазохист.— Клим! Кто это? — Альберт наконец нашел в себе силы отступить от животного на несколько шагов.— Бордосский дог! — многозначительно произнес Распутин и добавил: — Три штучки зеленых за щенка.— Какие зеленые штучки? — не понял Алик.— Тебе лучше не знать, — отмахнулся хирург. — Ментам и врачам такие зеленые штучки не светят.Тем временем пес, задыхаясь от обиды, решил укусить хотя бы себя. Он подпрыгнул, используя в качестве рычага веревку, в воздухе извернулся и вцепился себе в спину, мелко перебирая зубами.— Блох ловит, — со знанием дела прокомментировал Распутин.Альберт не ответил, он просто решил, что перед ним разновидность собаки-камикадзе.От энергичных перемещений цербера с танка свалилась маскировочная сетка. Новенький джип «мерседес», чем-то напоминающий родной армейский «уазик», блестел на солнце, отливая не по-русски красивым оттенком цвета хаки. Цепь сторожевого пса была привязана к его дверной ручке.— Хитро! — восхитился смекалистостью хозяина Альберт.— «Старший!» — Поднял вверх палец Клим. Он сложил ладони рупором и крикнул:— Открывайте! Ревизия!Массивная железная дверь чуть дрогнула. Еле слышно щелкнул, закрываясь, засов. Склад моментально превратился в неприступную крепость. Потрошилов вспомнил свою службу в ОБЭПе и шепнул:— Сейчас уедет на базу, потом заболеет.— Не, сначала посмотрит, кто пришел, — весело подмигнул Клим.Занавеска на небольшом окошке колыхнулась. Едва заметно, словно от ветерка, созданного пролетающей мухой. Потом вдруг резко отодвинулась, и за стеклом возникло лицо. Оно расплылось в широченной улыбке. Из-за окна донесся рев с украинским акцентом:— Дохту-ур! Вот х-хад!Мощные запоры лязгнули, и миру явился крепкий квадратный дядька в драной плащпалатке.Хитрая физиономия лучилась довольной улыбкой окончательного жулика.— Знакомьтесь, — церемонно произнес Клим, — Калита Глеб Макарович. Старший прапорщик.— Потрошилов, — кивнул Алик. — Альберт Потрошилов!— Иди ты! — хохотнул Калита.От него веяло свежайшим коньячным выхлопом, шоколадом, жизнелюбием и нетвердыми моральными устоями.Распутин тряхнул большой сумкой, висящей на плече. Та звякнула. Глухо и солидно. Так одна-две бутылки не звенят.— Макарыч, мы по делу.— Слышу! — довольно хмыкнул старший прапорщик. — А собачку-то зря потревожили. Теперь до вечера не успокоится.Плохо покрашенная, облупившаяся дверь открылась со скрипом. За ней оказалась другая, блестящая никелированной сталью и оснащенная кодовым замком. Калита прикрыл собой кнопки, поколдовал над ними, и дверь бесшумно отъехала в сторону, пропуская гостей внутрь.— Ну вот и дома! — блаженно изрек старший прапорщик, скидывая в корзину для мусора драную плащ-палатку. Под ней оказались китель и галифе, отливающие в свете потолочных галогеновых светильников всеми цветами радуги. На грудном кармане крупно было вышито бисером: «В. Юдашкин».Итальянская кирза сапог мелодично поскрипывала при ходьбе.— По дилу приихав? Ща перебазаримо, дохтур! Тильки пару звонков оттопчу и ишьте мене з маслом.В каждой руке загадочный Глеб Макарович держал по мобильному телефону и периодически выкрикивал в них по-русски странные английские слова на украинском языке. Он уложился в три минуты и бросил трубки в корзину с плащ-палаткой.— Поставщики, хады. Прессовать неохота. А то так бы и дал ракетным ударом… — Он махнул кулаком в воздухе, но тут же успокоился и добавил: — Не можу, бо дорого. Так что ж мы стоим!? Сидайте, гости дорогие! Отведайте, чем Бог послал.Альберт Степанович никак не мог моргнуть. Глаза так далеко вылезли из орбит, что веки съежились и сложились в крупные складки. Его «Горизонт» явно врал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123