Но Моченый не делал резких движений.Он зашевелился, поднимаясь. Гнида вскочил чуть быстрее, чем хотелось. Пахан не обратил на него внимания и двинулся в сторону туалета. Несколько минут журчал водой из-под крана, чем очень удивил друга, затем, как ни странно, смыл воду в унитазе и скрылся у себя в камере-прихожей. Гнида снова выдохнул.— Ништяк. Пронесло! — и тоже начал укладываться спать.Что снилось ему, он не помнил. Но что-то очень страшное. Нечто кружило над ним, закрывая солнце, потом яркая вспышка ослепила. Потом снова стало темно. Внезапно появилась жуткая рожа коровы с рогами и огромными зубами. Она мычала так, что закладывало уши. Сквозь мычание, слышалось:— Санек! Санек!Гнида открыл глаза… и от неожиданности завопил в голос. Над ним нависала побритая физиономия Моченого. Пахана было не узнать. Он стоял над кроватью кореша и хищно облизывался:— Я это. Я, Моченый. Не шугайся.Гнида перестал орать. Пахан улыбнулся. Зубов почти не было.— Не гоношись, Саня. Я чего навострился-то? Знаешь, что я с «телком» заделаю?Гнида потряс головой, прислушиваясь, стучит у него сердце или уже нет.— Я его схаваю!!! * * * Гнида проснулся рано. Спалось на удивление хорошо, и он встретил день в прекрасном расположении духа. Вчерашним вечером после просмотра программы «Темя» он остался жив, и это вселяло надежду на светлое будущее. Моченый решил сожрать «теленка», и не съел его самого. Это обнадеживало. Далеко не каждому удается вот так, запросто, поспорить с преступником-рецидивистом, убийцей и каннибалом, оставшись после этого в живых.Гнида потянулся, вдыхая воздух полной грудью. По квартире пошел треск. Сначала затрещал позвоночник, затем колени, бедра, плечи и в конце раздалось что-то совсем уж неприличное. Тело заныло оптом. Гнида грустно покачал головой и произнес:— Моченый тоже уже не тот. Глебом обзывается.Он не спеша умылся, почистил то, что осталось от зубов, и без единой царапины побрился опасной бритвой. Короткие мокрые волосы топорщились вокруг плеши ежиком, напоминая старую лысую одежную щетку.— Оно мне надо? — спросил Гнида свое отражение в зеркале.Худощавый старик напротив ему не ответил. Он только посмотрел грустными глазами на Гниду, потом поднес два пальца к виску и сказал:— Бах!Продукты в холодильнике таяли на глазах. В желудках им было тепло. Они мчались по кишкам со скоростью японской электрички, а потом покидали квартиру через роскошный итальянский унитаз. Их жизненный путь был прекрасен. Чего нельзя было сказать о судьбе Гниды. Продуктов становилось все меньше. Это пугало. Он старался не думать о еде, но мозг, словно сговорившись с желудком, думал только о ней. Спрашивать у Моченого, на что они будут есть, когда халявный харч закончится, было бессмысленно и бесполезно. Самому в голову тоже ничего не приходило. Точнее, приходило, но снова в тюрьму очень не хотелось.Он горько вздохнул и воткнул вилку в одноглазую глазунью. Та почти целиком поместилась в рот и проскочила в горло так быстро, что Гнида не успел ее даже пожевать. Тарелку он облизал. Посуду можно было не мыть. Делать стало совершенно нечего.Старый зэк посмотрел на часы. Было около семи утра, а Моченый еще не выходил из «камеры». Гнида пожал плечами. Видимо, пахан спит и видит любимый сон про корову, ножи и вилки. Значит, еще было время завершить ритуал светлого начала дня.Каждое утро Гнида выдергивал светильник из подвесного потолка, долго шарил там рукой и доставал заветный конверт, что дал ему Паук в аэропорту. Он раскладывал перед собой ровными кучками зеленые бумажки с лицами неизвестных ему людей и все никак не мог понять, как же подешевела страна, если то, что стоило шестьдесят копеек в базарный день, стало стоить тридцать рублей?Гнида поставил стул и довольно ловко забрался ногами на сиденье. Он поднял голову, протянул руку к потолку и… замер. Светильник болтался на проводах. Дырка в гипроке зияла распахнутым беззубым ртом, застывшим в немом крике. В последней надежде бывший вор-карманник нырнул туда рукой, как за пазуху клиенту. Если бы там что-то было, он бы достал по-любому. Но там было пусто.— А-а-а!!! — завыл Гнида, чувствуя, что у него украли последнюю надежду на обеспеченную старость. Он спрыгнул со стула, подвернул ногу, завыл еще больше и побежал к двери в прихожую. — Моченый! Папа! Нас кинули! — что было сил завопил он и распахнул дверь…В прихожей никого не было. Аккуратно застеленная шконка резанула по глазам углами рантов. Подушка стояла салфеточным треугольником, как в пионерском лагере. Страшный смысл произошедшего дошел до Санька не сразу. Мозг никак не мог сопоставить Моченого и наглый грабеж. Хотя более сопоставимых вещей на свете было еще поискать.Без пахана в «камере» было неуютно, а на душе одиноко и паскудно на редкость. Как и положено авторитетному вору, Гнида не верил никому. Кроме старого кореша. Предательство Моченого вдруг смешало боль с обидой. В этой мутной каше крутилось чуждое забытое слово «порядочность» и чисто родное — «ЗАПАДЛО!» Наконец все улеглось. Вор у вора баксы-таки украл! Гнида сел на корточки, привалившись к стене спиной, закрыл лицо руками и завыл в полный голос. В груди что-то сдавило, в спину укололо, рука заболела. Будто Моченый воткнул ему шило прямо в левую лопатку. * * * Целую неделю старый зэк боролся чифиром с сердечным приступом. На восьмой день отпустило. Вызывать лепил Врач (жарг.)

он не стал, чтобы не белить хату. Раскрывать логово (жарг.).

. Еда, наконец, закончилась. Даже резиновые итальянские макароны. Последнюю пачку чая он заварил сразу целиком в пол-литровой банке и сидел перед ней, наслаждаясь родным ароматом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123