Послышался негромкий хлюпающий звук. Рука бьющего внезапно провалилась куда-то в середину головы старого зэка. Краб изумленно распахнул глаза. Беззубые челюсти чавкнули, всасывая его кулак, и задвигались, подбираясь к запястью.Браток офонарел до состояния панического ужаса. Жуткое зрелище и ощущения от впивающихся в кожу беззубых десен произвели настолько сильное впечатление на Краба, что стокилограммовый бугай завизжал носом, как истеричный слон, и потерял сознание, закатив глаза. Последнее, что он увидел перед обмороком, было равнодушное лицо Моченого с проглоченным кулаком во рту.Краб беспомощно завалился набок, делая паузу в своем социально бесполезном существовании.— Тьфу! — сказал пахан, выплевывая чужую безжизненную руку.Ахмет сути произошедшего не видел из-за широкой спины приятеля. Он просто уловил какую-то заминку и решил присоединиться к потехе. В этот момент Краб начал перемещаться в сторону. В поле зрения показалась выставленная вперед нога урки. Грамотно проведенный удар должен был раздробить голень…Но не раздробил. С тем же успехом можно пинать фонарный столб. С таким же металлическим лязгом при соприкосновении. Ахмет взвыл, хватаясь за разбитые пальцы ноги. Широкая спина Краба, маячившая перед ним, вдруг упала. Вместо нее открылась панорама двора с двумя зловещими рожами по центру. Кулак Гниды вошел ему между ног, прерывая нелепые прыжки на месте и бессмысленный крик. Ахмет рухнул подстреленным кенгуру. Онемевшим в полете. Уже не самцом, но пока и не самкой.Господин Бурков, президент туристического концерна «Буллит», не отличался повышенной впечатлительностью. Скорбная утрата соратников не повергла его в обморочное состояние. Он принадлежал к людям действия. Чисто конкретного и реального. Философские раздумья не мешали его активной жизненной позиции. В связи с атрофией мыслительных способностей до уровня четвертого класса спортшколы олимпийского резерва.Андрей Яковлевич перешагнул через смиренно булькающего Краба. Пудовый кулак врезался в склоненный над Ахметом затылок Гниды. Древняя плешь ткнулась в зеленую траву газона. Сырая земля сладострастно чмокнула. Как любовница, встретившая долгожданного спонсора.Бай и Моченый остались один на один. Не считая Кнабауха, робко отступающего пятками вперед. Дверь потрошиловского подъезда хлопнула, выпуская наружуАлика и Распутина. Друзья спешили в Якутию, сгибаясь под тяжестью сумок. Поэтому внимания на сражение не обратили.В окно квартиры пенсионера Кузькина осторожно высунулась Валентина Петровна. Она-то как раз ничего не упускала из вида. За ее спиной маячили Сократ и Диоген.— Телефон! — не оборачиваясь, скомандовала мама Алика.Якуты метнулись за аппаратом. Право женщины отдавать приказы не обсуждалось. Как-никак она была матерью будущего тойона. Валентина Петровна недрогнувшей рукой набрала «02».Появление сына ненавистной «коровы» отвлекло Моченого. Он непроизвольно дернулся, реагируя на запах говядины. Ненависть спасла ему здоровый глаз. Бай промазал. Его палец коварно нацеленный на полное ослепление противника, вмял пиратскую повязку и застрял в пустой глазнице.Моченый распахнул беззубую пасть, словно собираясь высосать дешевую жизнь мелкого фраера, и резко кивнул. Хруст выломанного сустава и вопль господина Буркова слились, сотрясая стекла тринадцатого дома, стены яранг и покой якутского стойбища.Потрошилов и Клим не обернулись. Им было не до чьих-то криков. Они спешили освобождать маму. Мозг растерянно посмотрел вслед уходящей надежде. Упускать добычу не хотелось. Но без поддержки уголовников все хитроумные планы теряли смысл.Валентина Петровна высунулась в окно соседской квартиры почти по пояс. Она внимательно проследила за убытием родного сына. После чего снова взялась за телефон и набрала «03». Как биолог и натуралист она контролировала процесс борьбы видов.Тем временем битва титанов шла к развязке. Моченый планомерно душил Бая. Тот лягался ногами и истошно хрипел. Трещали кости и хрящи. Мелькали руки, ноги и головы.Милицейский «уазик» вывернул из-за угла с натужной неохотой ветерана МВД. К месту побоища он подкатил, тускло сверкая проблесковым маячком уныло синего цвета. Сирена не работала хронически. За нее старался пожилой двигатель, оглашая окрестности ревом и скрежетом.Группа захвата состояла из младшего сержанта Мудрого и рядового милиция Толика. Водитель в счет не шел. Как боевая единица он не годился ни к черту. Потому что из машины никогда не вылезал принципиально.— Всем на землю! — истошно заорал Мудрый.— Руки за голову! Лицом к стене! — поддержал егоТолик.Бай суетливо дернулся в крепких руках Моченого. Опыт прошлых, совсем не романтических, встреч с людьми в серой форме подсказывал стратегию безропотного подчинения. Он перестал лягаться и огляделся в поисках стенки, чтобы встать к ней лицом. Не вышло. Ничего похожего на стену рядом не наблюдалось.Моченый обрадовано сомкнул захват на его горле. Пока группа захвата оцепляла место происшествия, он успел качественно придавить оппонента. Бай обмяк, синея губами. Мозг залег моментально, выражая готовность к сотрудничеству с органами правопорядка. Руки он дисциплинированно держал на затылке. С зажатой в них справкой из больницы Скворцова-Степанова.Передвижная милицейская группа из 108-го отделения милиции трусцой замкнула кольцо вокруг Моченого. Их было больше. У них были автоматы и дубинки. И они охраняли доверенную государством территорию. То есть имели полное право на все.У Моченого была одна нога, один глаз, годы зоны за спиной и море нерастраченной ненависти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123