— Там у меня “Цивилизация”. Ворочаю, так сказать, судьбами… хрен знает кого. А вы что подумали?
— Ничего, — пробормотал Сигизмунд. И вернулся к первой теме: — Так, говорите, гул безопасен?
— Если выражаться точнее: мы ни разу не наблюдали никаких ЧП, связанных непосредственно с этим феноменом.
— Кстати, заменяя там лампочки, я дозу не схвачу?
— Если вы такой мнительный, то можете изготовить себе свинцовые подштанники. Но вообще-то на приемнике вы никакой дозы не схватите.
— А какие-нибудь еще феномены… есть?
— Нет. И еще один совет, Стрыйковский: поменьше верьте снам.
Глава десятая
К приходу Натальи с женихом Сигизмунд подготовился заранее. Услал из дома Аську с Викой, подмел пол и накрыл стол в гостиной. Чашки поставил, чайник. От любопытства весь извелся. Интересно же посмотреть, кто на Наталью позарился.
Минут за десять до назначенного времени позвонила Наталья.
— Ты нас ждешь? Мы задерживаемся. Так вышло. Я еще на работе. У Евгения важные дела, он не смог вовремя. Да, сейчас выходит. Я его встречу в Гостинке и сразу к тебе. Жди.
— С нетерпением, — сказал Сигизмунд.
Наталья заподозрила коварство и на всякий случай осадила:
— И чтоб без твоих обычных выкрутасов! Ты там у себя подмел хоть? А то в последний раз была — смотреть противно. Хипповская берлога.
— Нормальный пипловый флэт, — поправил Сигизмунд, желая позлить Наталью.
— Чтоб флэт был прибран, — не сдавалась Наталья. — Да и сам оденься, в рванине не ходи, знаю я тебя. Не переломишься разок.
Женишок у Натальи оказался знатный. В дверях нарисовался обширный дядя, который невнятно поздоровался и с любопытством завертел бородищей по сторонам. Кобель вылетел посмотреть — кого принесло. Дядя кобеля напугал. Отскочив, кобель принялся азартно облаивать дядю.
Евгений сперва устрашился. Осведомился, не кусается ли животное. Узнав, что нет, не кусается, приободрился и засюсюкал.
Передвигался дядя Женя как слон — плавно и неотвратимо. Дождавшись, чтоб дядя Женя освободился от куртки, Наталья деловито поправила ему воротник, чего он почти не заметил. Сразу устремился на кухню.
Сигизмунд преградил ему дорогу и направил в сторону гостиной, сказав, что накрыл чай там. Дядя Женя с нескрываемым сожалением поглядел в сторону кухни и величаво понес свой живот в гостиную.
Сигизмунд хотел было подогреть чайник, но Наталья опередила его:
— Сама поставлю. Займи пока Евгения разговором.
И вышла с чайником в руке.
Занять дядю Женю разговором оказалось непросто. Он и сам себя неплохо занимал. Покачавшись немного на стуле и освоившись в незнакомом помещении, принялся перемещаться по комнате, оглядывая и ощупывая предметы, бубня себе под нос и напевая.
Перед иконой постоял немного, потом проговорил более внятно:
— Мощный, это самое, поток!..
— Вы верующий? — спросил Сигизмунд.
— Не христианин, — ответствовал дядя Женя строго. — Но иконы люблю. Есть в них, это самое… — И сделал рукой неопределенный жест. — А христианство… — Тут дядя Женя вдруг разгневался. — Ненавижу! Сексуально депрессивная религия рабов!
Сигизмунд призадумался. Истовый боец Федор не производил сексуально депрессивного впечатления.
Как бы этого слона разговором-то занять? Больно уж Наталью замуж выдать охота.
Но тут дядя Женя узрел и осмыслил пианино. Устремился туда. Охотно и многоречиво стал повествовать о том, как у него дома в детстве было такое же пианино и как его, Евгения, заставляли учиться играть. После чего внимание гостя с пианино постепенно перетекло на кобеля. О Сигизмунде дядя Женя напрочь забыл.
Дядя Женя принялся кобеля стращать. Кобель охотно стращался, прыгал и гавкал.
Вошла Наталья с горячим чайником. Бросила на Сигизмунда гневный взгляд: так-то ты гостя развлекаешь! Сигизмунд виновато развел руками. Мол, кобель с этим делом справляется лучше.
Завидев чайник, дядя Женя заметно оживился. Зачмокал губами в бороде, осведомился о наличии молока, пояснил о влиянии молока на здоровье. Сказал попутно, что сахар положит себе сам — и навалил полчашки. Наталья заботливо размешала ему сахар ложечкой.
— А я, представляете, в ЛЕГО заигрался. Мне, это самое, Ярополк, разбойник, самое, шустрый мальчишка, у!.. — Дядя Женя покрутил головой. — Ну, и опоздал!
Наталья сидела проглотив аршин.
Внезапно дядя Женя перешел к делу.
— Мне, это самое, Наташенька тут говорила, колечко у вас, это, значит, сохранилось, самое, для свадьбы… Вы, Сигизмунд… по батюшке как?
— Борисович.
— Вы, это самое, Сигизмунд Борисович, не подумайте… — Дядя Женя немного поразмыслил, двигая бородой и хмурясь. — Я верну. У меня кольца-то есть, но каменные все, нефрит там, лазурит. А Наташенька не хочет. Хочет золотое. У-у! — Он погрозил Наташеньке толстым пальцем и засмеялся. — А вы, конечно, по гороскопу Скорпион?
— Я Рыба, — ответил Сигизмунд, гордый познаниями в астрологии. Светка в конторе каждую неделю громко зачитывала прогнозы из рекламных газеток.
— Водная, самое, все равно стихия! — возликовал дядя Женя. — Есть в вас… водное! Нептун выраженный! И залысины характерные…
— Сейчас я принесу колечко, пока мы не забыли, — сказал Сигизмунд.
Пока рылся в ящике стола, отыскивал кольцо, слышал приглушенное рокотание дяди Жени и скрипучий голос Натальи: пилит она его, что ли?
Колечко оказалось дяде Жене безнадежно мало. Лезло только на мизинец и то не до конца. Дядя Женя, подставив Наталье мясистую длань, с виноватой полуулыбкой наблюдал за кобелем. Наталья тем временем тужилась нацепить кольцо на его отставленный мизинец. Все было тщетно. Наталья — Сигизмунд это видел — расстроилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141