Цели у Аськи были, прямо скажем, меркантильные. Хотела она, Аська, лишние связи отжечь. И использовать для того Сигизмунда. Тем более, что актерский дар у него немалый и в системе Станиславского он собаку съел.
— Ты, Морж, темная лошадка. Тебя никто из моих не знает, — напирала Аська. — А играешь ты гениально! Давай, одевай свой ватник, бери железки…
— И? — спросил Сигизмунд, тщетно борясь с разочарованием. Давно пора бы усвоить, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
— И дуй ко мне на квартиру. Слушай, будь другом. Переночуй там две ночки. Они под утро приходят.
— Кто? Вий с компанией?
— Да нет, эти… А днем можешь тут кантоваться.
— Никуда я не пойду, — решительно заявил Сигизмунд. Сперва к нему в дом вселились, теперь и вовсе из дома гонят!
— Моржик, хочешь, я на колени встану? Хочешь, косу отпущу? Хочешь, кольцо из пупа выну? Хочешь, тебе его вставим? Что хочешь сделаю, только отгони ты их.
— Кого?
— Эдика со Стасом. И других… тоже. Морж, надень ватник, возьми монтировку, пса своего возьми для устрашения… или другого… Скажи, что приватизировал эту квартиру. Скажи, что выселили меня за неуплату, а тебе, мол, ордер дали. Что беженец ты. Можешь бить их, не стесняясь, псом травить — я тебе за это только спасибо скажу. Они же хилье сторчанное, они всего боятся. Ты им так сделай, — Аська растопырила пальцы, — они и побегут… Морж, ты же гений, тебе же Гамлета играть можно, все обрыдаются…
— Аська, стократно расплатишься, — сказал наконец Сигизмунд. — И она тоже, — он показал на Вику. — Обе вы. А ты, Вика, языкам меня обучишь. Диким! Тем, которые позлее! Самым что ни есть рыкающим!
— Фарси, что ли? — спросила Вика. — Ну, это как два пальца…
Сигизмунд уже понял, что пути к отступлению у него нет.

* * *
С вечера следующего дня Сигизмунд засел на аськиной квартире. Создавалось странное впечатление: будто народ долго уже стоял под дверью и ждал — когда можно будет войти. Звонили. Сигизмунд, в ватнике (Аська ему заботливо подрисовала под глазом выцветший бланш), охотно открывал дверь.
Гости доверчиво входили. Тусовщики! Сигизмунд заманивал их на кухню и там, угрожая ломиком, отбирал деньги, водку, “план”, сигареты, после чего выгонял. Всем охотно объяснял, что чеченский беженец, что прравославный, что ордер ему на эту квартиру дали, а Аську выселили за неуплату, за блядство и за жидомасонство неприкрытое. И так теперь со всеми поступать будут. И это прравильно!
Гости страшно огорчались. Сигизмунд серьезно подозревал, что все они поголовно были греховны абсолютно в том же самом. Еще радовались, что так легко отделались.
Доподлинно выведав об одном гостей, что он — Стасик, Сигизмунд не без удовольствия навешал ему люлей. Навешал также мокрогубому, выдав себя за чеченского беженца, прравославного и режиссера новой формации. Никто не сопротивлялся. Узурпированное Сигизмундом право сильного разгулялось вовсю.
Выставив напоследок двух тухлоглазых девиц (их пьяный Сигизмунд особо не стращал, просто сказал, что Аська тут больше не живет, а им присоветовал оставить наркоту, блядство и формалистическое искусство), Сигизмунд счел голубцы отработанными. Напоследок протравил тараканов, как и собирался, и с легкой душой поехал домой.
Аська с нетерпением ждала отчета.
— Ну ты, Анастасия, развела зверинец… Вытравил всех. Двоих бил.
— Кого? — жадно спросила Аська.
— Режа твоего… И еще какого-то… мудака. Анастасия! Пить хочу! Чаю дай! Утех хочу! Ящик вруби! И убери ты своего выморочного Гринуэя! И еще чего-то хочу, сам не знаю, чего!
— Женщину? — спросила Аська. И не дожидаясь ответа заорала: — Вика! К роялю! Мужчина требует! Я сегодня не могу!
Пришла Вика, поглядела строго. Сказала:
— Сигизмунд, иди спать.
Уже засыпая, укрытый одеялами и обложенный подушками, Сигизмунд сонно пробурчал:
— Аська, там в сумке военная добыча… трофеи… разберись…
Аська приволокла сумку и тут же вытряхнула на засыпающего Сигизмунда кучу жеваных мелких денег, две бутылки водки, пять пачек мятых сигарет, пакетик “плана” и книги — “Сто лет одиночества”, “Мормонскую библию” и прошлогоднее расписание пригородных поездов. Не считая жвачки и пачки презервативов.
— Ну ты, Морж, даешь! Ты просто Стенька Разин какой-то!
Но Сигизмунд уже спал…

* * *
“План” Аська выбросила в канал Грибоедова. Выбросила не спросясь никого, своевольно. Сигизмунд отнесся равнодушно, а Вика неожиданно возмутилась. Сигизмунд даже не думал, что они могут из-за этого так поссориться.
Вика, и без того холеная и гладкая, живя у Сигизмунда, в цивильных условиях, сделалась еще более ухоженной: все время что-то утюжила, застирывала, подкрашивала. Тем более странно было смотреть, как она ярится из-за “травы”.
— Ну вот что ты, Анастасия, всюду лезешь! Что ты распоряжаешься? Взяла выбросила. Может, я потянуть хотела? Ты же спросила? Да и вообще это не твоя “трава” была, а Сигизмунда! Чего ты хозяйку-то здесь из себя корчишь?
— Ты, Виктория, заткнись, поняла? Одурела там в своих заграницах! Фиг тебе, а не торчалово… С меня хватит! Насмотрелась!
Аська раскраснелась, ее нешуточно трясло — Сигизмунд ее такой и не видел.
Вика пожала плечами, сказала с подчеркнутым спокойствием:
— Что вы, Анастасия Викторовна, кипеж устроили? Все курят “траву”, никто еще от этого не помер.
— Никто больше курить “траву” не будет! — закричала Аська, явно теряя голову. — Еще как помирают! От этого помирают, поняла? Все, хватит! Никто больше не помрет, поняла?
— Да кто здесь помирает-то?
— Да иди ты в жопу! Дурой прикидываешься?
Сигизмунд слушал, обреченно ожидая закономерного финала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141