Угадайте! — И сама же ответила: — На Венис-Бич, Калифорния, какой-то лоточник продавал…
— Что, старинная?
— Сувенир, говорят же вам. А пряжка на поясе — работа местных умельцев. Довольно топорная, кстати. Может, кинореквизит какой-нибудь. Медь совершенно новая.
— Так, так. А что, это все имеет какое-то значение?
— Никакого. — Вика положила локти на стол, слегка подалась вперед. — Поймите меня правильно, Сигизмунд. Я глубоко уважаю ваши чувства к этой девушке. Вам, наверное, неприятно слышать, что у нее налицо явные психические отклонения. В принципе, ничего ужасного в этом нет, на Западе, если вы знаете, людей с подобными отклонениями, если они не агрессивны, не исключают из общества, более того — их принято называть “людьми с альтернативными умственными способностями”…
Чем дольше она говорила, чем больше сыпала психологическими и прочими терминами, тем явственнее звучал в ее речи акцент. Обычное явление у человека, долго жившего за границей. Особенно когда разговор переходит на темы, далекие от бытовых реалий. Например, об “альтернативных способностях”, мать их всех ети…
Сигизмунд слушал и медленно накалялся. Его выводило из себя все: ее успокаивающий, задушевный тон, тщательно отработанное сочувствие, непривычная терминология, акцент этот неприятный, немного высокомерный — похожий на прибалтийский, что ли… Ух, холеная… И все-то у нее выверено, все логично…
Еле сдерживая ярость, Сигизмунд перебил:
— И что ж прикажете? По дуркам шарить? Шарил уже…
Как донести до этой холеной, логичной, насквозь западной девицы то, что для него, Сигизмунда, очевидно? Он был убежден в том, что Лантхильда НЕ СУМАСШЕДШАЯ. И он точно знал, что Лантхильды ЗДЕСЬ НЕТ. Ни живой, ни мертвой. Нет — и все. Интуиция? Сигизмунд просто ЗНАЛ. Вернее, ему каким-то образом безотчетно ЗНАЛОСЬ…
Что с того, что он выяснил, на каком языке изъяснялась Лантхильда? На готском? Пусть на готском… Что это объясняет? Да ни хрена это не объясняет… Точнее, может быть, для Вики что-то и объясняет, да только толку… Ему, Сигизмунду, от этого никак не легче. Загадка как была, так и осталась.
Стоп, осадил он сам себя. Что это я на Викторию, блин, батон крошу? Совершенно посторонний человек, занимается моей проблемой — между прочим, уже не первый день, — сидит в библиотеке, ходит с моими монетками по каким-то своим экспертам… Я тоже хорош: открыл ей только часть правды. Естественно, она пришла к неправильным выводам. Я бы сам, небось, к таким же выводам пришел, будь у меня неполная информация…
Сказать — не сказать? Тайна жгла язык. Нет, не стоит. Все опять упрется в лунницу. Меньше знать — спокойней спать.
— Ко мне тут бывшая супруга заходила, — сказал Сигизмунд. Ему хотелось уйти от темы. Немного подумать. Почему-то он полагал, что решение (показывать — не показывать, говорить — не говорить) сформируется само собой.
Вика невольно покосилась в сторону раковины, куда Сигизмунд убрал грязные чашки. Но тему “бывшей супруги” не поддержала.
— Вы не очень-то похожи на генерального директора, Сигизмунд, — заметила она. — Я видела генеральных директоров.
— Где, в Исландии?
— И там тоже.
— А что их отличает от простых смертных?
Вика подумала немного.
— Вы говорили, что нашли эту девушку в гараже? Приняли сперва за наркоманку, да?.. Потом она оказалась у вас дома… Настоящий генеральный директор никогда не влезает в такие истории. Вы меня понимаете?
— Да, — сказал Сигизмунд. — А как же фильм “Pretty Woman”?
Она улыбнулась, пропела два такта знаменитой мелодии.
— Этот? Это же сказка…
— А что там Анастасия затеяла? — спросил Сигизмунд.
— Водку пьет. У режа день рождения. “Бёзник”, по-ихнему. Все на ушах стоят, блюют и стонут по углам, за чулки хватают, когда мимо проходишь… Кстати, когда я училась в пятом классе, а Анастасия в десятом, мне ее ставили в пример. Она же на красный диплом шла, знаете? А у меня был “уд.” по поведению… Инспектор из детской комнаты меня, между прочим, знал в лицо.
— Какое совпадение! — обрадовался Сигизмунд. — Меня наш участковый товарищ Куник тоже в лицо знает. У вас с Анастасией отец общий?
— Нет, разные. Но оба Викторы. Понимаете, мой папаня — большой оригинал. Когда аськин отец умер, мой отец развелся с моей матерью и женился на аськиной. Захотелось ему так. А потом аськина мать тоже умерла. Папаня подумал-подумал — и вернулся к нам. Но и Аську не оставил. Каким-то дивным образом сумел слепить из нас одну семью… Не знаю уж, как ему это удалось. Моя мамочка в Анастасии души не чаяла. А ее мамашу называла интриганкой. В общем, кипели страсти в духе Ф.М.Достоевского.
— Как интересно! — восхитился Сигизмунд. — А я вырос в банальном моногамном семействе военного.
Пока они болтали, Сигизмунд — все тем же обострившимся чутьем — вдруг отчетливо понял: Вика сегодня никуда не уйдет. Останется ночевать. Она и пришла для этого — чтобы остаться.
Он уже прокручивал в уме, где ее лучше положить: в “светелке” или же немудряще себе под бочок, когда она вдруг сказала:
— Не поймите меня правильно, Сигизмунд, но… можно, я у вас переночую? У Аськи кипеж еще дня на два, а мне все-таки работать надо… Я уйду завтра в девять утра.
— Да я уж понял, что вы ко мне ночевать пришли, — сказал Сигизмунд.
Он видел, что ей это было неприятно. Она чуть-чуть надулась.
— Я бы не обратилась к вам, но в городе у меня сейчас почти нет знакомых. Только Анастасия да вы…
— Ладно уж, — сказал Сигизмунд, — впишу…
— А “пацифик” у вас для интерьера? Или… исповедаете?
— По пьяни, — сознался Сигизмунд. — Чтобы бывшую супругу позлить.
— Да нет, это вы меня пугали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141