В стране люди голодают, а эти пиццу выбрасывают. Зажрались. Тут целую коробку колбасы вынесли, хорошая колбаса, только сверху немного плесенью пошла. Я уж бомжей упрашивала-упрашивала хоть пару палочек для собаки… Так не дали! Жадные стали все.
Слова Софьи Петровны Сигизмунд слышал как будто очень издалека.
— Пойду я, — сказал он наконец. — Не могу я эту вонь выносить. Вы уж извините, Софья Петровна.
У себя дома Сигизмунд застал Викторию. Вошел и выдохнул одно только слово:
— Перенос!..
Плюхнулся на табурет посреди кухни, обхватил голову руками.
Виктория посмотрела на него тревожно. И направилась к деду — докладывать.
Явился Валамир. Озабоченно спросил о чем-то. Вика, не переводя диалог на русский, ответила деду.
Дед неожиданно просветлел лицом.
— Сегерих? — спросил он.
— Откуда я знаю?! — заорал Сигизмунд, подскочив на табуретке. — Хуерих!
— Хуерих? — переспросил дед. Видно было, что припоминает человека со сходным именем.
— Что делать-то? — спросил Сигизмунд у Вики. — Может их, это… ликвидировать? А деду не говорить.
Вика метнула на Сигизмунда яростный взгляд.
— Я с тобой пойду.
— Как ООНовский наблюдатель? Как миротворец? Чтоб я лишних в колодец не спустил? — язвительно осведомился Сигизмунд.
— Идиот! — взорвалась Вика. — Кто тебя из камеры второй раз вытаскивать будет?
— А зачем меня вытаскивать? Я еще там не сижу.
— Тебя уже один раз перемещало.
— А может, я ХОЧУ, чтобы меня переместило! — И сам понял, что ляпнул глупость.
Вика даже спорить не стала. Просто пошла за ним и все.
Уже на полпути к Анахрону она нагнала его, вкрадчиво просунула руку ему под локоть и проговорила:
— Морж… Ты только не злись, если я там бояться буду.
— Да ты железяку-то неси нормально! — раздраженно сказал Сигизмунд. — Что ты ею меня по ногам-то бьешь!
На плече у Сигизмунда покоился лом.

* * *
Анахрон встретил их мертвой тишиной. Ни дрожи, ни вибрации — вообще ничего. Все было необитаемо и заброшено. Только сейчас Сигизмунд остро ощутил, насколько тут все заброшено. Да, давно нет в Анахроне настоящего хозяина.
Но оставалось еще кое-что, и это “кое-что” не давало Сигизмунду покоя все время, пока он шел по подземному тоннелю. Несмотря на полную заброшенность, Анахрон все-таки вел себя как некое живое существо. Пусть чудовищное, пусть рукотворное — но живое. Или удачно имитирующее жизнь.
Сейчас здесь все будто бы умерло. Или затаилось?
“Предбанник” встретил их тишиной. Вика держалась до странного непринужденно. Подошла к стеллажу, начала расспрашивать о предназначении разных цилиндров.
Не отвечая, Сигизмунд приник к окуляру.
И отпрянул!
Вся камера была занята гигантским монстром! Прямо перед окуляром в свете ламп виднелась грубая черная шкура.
— Что там? — спросила Вика, подходя.
Сигизмунд тяжело дышал.
— Пусти! — Она отодвинула его в сторону. Заглянула. Смотрела долго. — Он неживой, — заключила Вика.
— С чего ты взяла?
— Не дышит.
— Ящеры тоже…
Сигизмунд еще понаблюдал за перемещенным объектом. Объект действительно не дышал. Но какой же он громадный! Еле помещается в камеру. А как его вытаскивать? При мысли о том, что придется эту тушу разделывать топором и бросать огромные кровавые куски в колодец, Сигизмунд почувствовал дурноту.
Подошел к стеллажу, решительно взял красный цилиндр.
— Знаешь, я все-таки проведу стерилизацию.
— Погоди, — сказала Вика. Она не отрывалась от окуляра. И вдруг засмеялась. — Морж! Его ты этим не убьешь! Он каменный!
Сигизмунд оттолкнул Вику и сам прильнул к окуляру. Каменный? Черт его разберет…
Скрежет отпирающего механизма заставил его вздрогнуть.
— Ты что?..
Но было уже поздно.
Массивная стальная герметичная дверь отошла.
И ничего не произошло. Вика, стоявшая перед входом, на миг напряглась, когда дверь стала поворачиваться на оси, но тут же расслабилась.
— Камень, — повторила она. — Ну что ты так всего боишься, Морж?
Сигизмунд, все еще с красным цилиндром в руках, подошел к ней.
Занимая почти всю камеру, за дверью громоздилась чудовищная каменная глыба, вытянутая в длину, подобно гигантскому огурцу. Одним концом “огурец” упирался в стену, другим — в нары, расщепив их. Под нарами находилось кое-что еще. Это был смятый многотонной тяжестью старый и ржавый мусорный бак с надписью “СПЕЦТРАНС”.
Анахрон возвратил двадцатому веку награбленное.
— Господи! — сказала Вика. — Да это же убилстайна!
— С чего ты решила?
— Встань сюда, где я стою! Видишь? Вон, два выступа как два глаза, а вон там — уд детородный… Вамба точно его описал. Да и Валамир так же описывает.
— А где Сегерих? — ошеломленно спросил Сигизмунд.
Вика пожала плечами.
Сигизмунд чувствовал себя совершенно растерянным.
— Как же так? Что же получается… Он что, втянул свой собственный зонд? Почему?
Вика не ответила. Отвечать было нечего.
Анахрон и в самом деле пожрал собственные кишки.
Сигизмунд не отрываясь смотрел на убилстайну. Наконец пробормотал:
— Значит, вандалы навсегда…
Вика молчала. Сигизмунд приблизился к глыбе, потрогал. Странно теплая. А ведь это, наверное, тепло ТОГО дня… Дня пятого века, не нынешнего… Дня, что сиял над сожженным селом, где больше никто не живет.
Не камеру эта глыба сейчас перегородила. Она всю жизнь Сигизмунда заполонила своей мертвой тушей, завалила выход из тоннеля. И что-то убила, наверное, в нем.
— Жаль, конечно, — проговорила Вика. — Прощай, машина времени. Так мы на тебе и не покатались.
Она медленно подошла к убилстайне, обняла камень руками, прижалась щекой.
— Ты что, рехнулась? — нарочито грубо спросил Сигизмунд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141