ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Конечно, замечание обидное, но не настолько же, чтобы лишать дерзкого жизни! Такое радикальное решение, уверял меня Эфраимсон, могло быть подсказано не задетой гордостью, а именно опасением, что любовник, если уж он вышел «за рамки», разгласит ее секрет, известный только тем, кто видел Ее Величество без одежды…
По злой иронии судьбы отец Вани относился к тому распространенному типу мужчин, для которых настоящий ребенок – это сын, наследник, продолжатель рода, а девочки хороши, только как бесплатное приложение к нему. Детей у них в семье было чуть ли не четверо, и все только потому, что и в первый, и во все следующие разы на свет появлялись дочки. Наконец, родился Ваня! Отец ликовал, и чем старше становился мальчик, тем значительнее делалось для главы семьи сознание, что у него есть сын, он воспитывает сына. Можете представить себе состояние этого человека, когда мы вынуждены были сказать ему, что Ване показано изменить пол! Он в буквальном смысле слова не давал нам работать, грозил жаловаться прокурору – «отнимают единственного сына!» И если бы решение в самом деле зависело от него одного, наверняка одним глубоко несчастным человеком на свете было бы больше.
Но тут исход конфликта зависел от Вани, а он как раз поверил нам безоговорочно. Конечно, ему было очень тяжело, он плакал, как ни противно это было его мальчишеской натуре, – трудно сказать, отчего больше: от страха ли перед отцом, от крушения привычного самоимиджа или от мысли, что никогда не сможет стать танкистом… Но стать женщиной согласился без колебаний.
Смонтированные «встык» кадры – Ваня, каким он был, и он же, преобразившийся в Татьяну, – ошеломляют. Но киноряд не передает ощущение времени, а именно стремительность перемены оказалась просто фантастической. Едва начались регулярные инъекции женских гормонов, как стало заметно, что перед нами появляется другой человек. А четыре месяца спустя трансформация перешла черту полной неузнаваемости.
Есть характерные штрихи поведения, связанные с полом, которые наши пациенты отрабатывают в себе сознательно. У них обостряется зрение. Они начинают замечать то, что никогда раньше у них в голове не фиксировалось. Прическа сразу видно, какая: мужская или женская. Но есть еще и специфические жесты, когда он или она поправляют волосы. Кроме очевидных различий между рубашкой и блузкой, пиджаком и жакетом, есть у каждого пола и характерный рисунок движений: как надевают эти вещи, как снимают, как поправляют завернувшийся лацкан или манжет.
В фильме есть трогательные кадры – медсестра учит Тоню (вчерашнего Толю) накладывать макияж. Руки у Тони небольшие, изящные, но кажутся грубыми и неуклюжими – так неловко держат они эти крошечные кисточки, такие странные пассы совершают, накладывая тон и пудру на сосредоточенное, напряженное лицо. Так же беспомощен, помню, был Женя в обращении с бритвой, когда я заставил его отказаться от изуверской привычки выщипывать волосы на лице, и так же старательно учился.
Еще одна пара рук на экране, выдающих всепоглощающий азарт ученичества – Валя, так, помнится, стали звать этого новоявленного молодого человека, учится играть в домино. Не в смысле освоения правил, их он знал и раньше, учение заключается в выработке у себя мужской пластики – в посадке, в том, как руки удерживают кости, как со звучным хлопком впечатывают их в стол… И поразительной отчетливостью вспомнился мне сейчас день, когда мы снимали этот бесхитростный эпизод. Валя – кстати, тоже лыжница – была при поступлении, как и положено, помещена в женское отделение, но ей там было явно тяжело, она ни с кем не контактировала, появилось даже подозрение – не развивается ли у нашей пациентки депрессия? Поскольку дело все равно шло к перемене пола, мы махнули рукой на формальности, и Валю перевели на другой этаж – к мужчинам. Предварительно мы сходили с ним (да, теперь так и надо было говорить: с ним) в магазин мужской одежды, в парикмахерскую, где над его головой славно потрудился старый опытный мастер. И когда вечером того же дня я заглянул в мужское отделение, Валю было не узнать. Оживленный, общительный – свой среди своих! – он сидел за столом с тремя «доминошниками». Казалось, что он целиком поглощен игрой и не думает ни о чем, кроме выигрыша. Но я заметил, что краем глаза он то и дело посматривает на руки своих партнеров и изо всех сил старается им подражать. Я не поленился сбегать к себе в кабинет за кинокамерой…
Но не в этом заключается для меня самое интересное. Так, в сущности, ведут себя все люди, попадая в новое место, в непривычную среду – если только у них нет специальной сверхзадачи «выделиться», заявить во всеуслышание о своей непохожести на окружающих. Именно это имел в виду и Алеша, когда рассказывал, как добивается своей неотличимости от девушек в их пластике, в манере вести себя с молодыми людьми. Когда я впервые приехал из Сибири в Москву, тоже ловил себя на том, что веду себя не совсем так, как дома, перенимаю мелкие и мельчайшие детали поведения, характерные для москвичей, думаю об этом, присматриваюсь, тогда как сами столичные жители действуют в автоматическом режиме. Я знаю, что многие актеры, добиваясь глубины психологического перевоплощения, идут тем же самым путем – заостряют внимание на походке, на жесте, на том, как общаются руки с различными предметами, и это создает не только внешнюю схожесть с заданным образом, но и точный внутренний настрой (если не ошибаюсь, именно это имел в виду Станиславский, говоря о правде физического действия).
Самыми же значительными мне казались сдвиги, которые не контролировались пациентами и вызывали у них самое искреннее изумление, когда мы обращали на это их внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193
По злой иронии судьбы отец Вани относился к тому распространенному типу мужчин, для которых настоящий ребенок – это сын, наследник, продолжатель рода, а девочки хороши, только как бесплатное приложение к нему. Детей у них в семье было чуть ли не четверо, и все только потому, что и в первый, и во все следующие разы на свет появлялись дочки. Наконец, родился Ваня! Отец ликовал, и чем старше становился мальчик, тем значительнее делалось для главы семьи сознание, что у него есть сын, он воспитывает сына. Можете представить себе состояние этого человека, когда мы вынуждены были сказать ему, что Ване показано изменить пол! Он в буквальном смысле слова не давал нам работать, грозил жаловаться прокурору – «отнимают единственного сына!» И если бы решение в самом деле зависело от него одного, наверняка одним глубоко несчастным человеком на свете было бы больше.
Но тут исход конфликта зависел от Вани, а он как раз поверил нам безоговорочно. Конечно, ему было очень тяжело, он плакал, как ни противно это было его мальчишеской натуре, – трудно сказать, отчего больше: от страха ли перед отцом, от крушения привычного самоимиджа или от мысли, что никогда не сможет стать танкистом… Но стать женщиной согласился без колебаний.
Смонтированные «встык» кадры – Ваня, каким он был, и он же, преобразившийся в Татьяну, – ошеломляют. Но киноряд не передает ощущение времени, а именно стремительность перемены оказалась просто фантастической. Едва начались регулярные инъекции женских гормонов, как стало заметно, что перед нами появляется другой человек. А четыре месяца спустя трансформация перешла черту полной неузнаваемости.
Есть характерные штрихи поведения, связанные с полом, которые наши пациенты отрабатывают в себе сознательно. У них обостряется зрение. Они начинают замечать то, что никогда раньше у них в голове не фиксировалось. Прическа сразу видно, какая: мужская или женская. Но есть еще и специфические жесты, когда он или она поправляют волосы. Кроме очевидных различий между рубашкой и блузкой, пиджаком и жакетом, есть у каждого пола и характерный рисунок движений: как надевают эти вещи, как снимают, как поправляют завернувшийся лацкан или манжет.
В фильме есть трогательные кадры – медсестра учит Тоню (вчерашнего Толю) накладывать макияж. Руки у Тони небольшие, изящные, но кажутся грубыми и неуклюжими – так неловко держат они эти крошечные кисточки, такие странные пассы совершают, накладывая тон и пудру на сосредоточенное, напряженное лицо. Так же беспомощен, помню, был Женя в обращении с бритвой, когда я заставил его отказаться от изуверской привычки выщипывать волосы на лице, и так же старательно учился.
Еще одна пара рук на экране, выдающих всепоглощающий азарт ученичества – Валя, так, помнится, стали звать этого новоявленного молодого человека, учится играть в домино. Не в смысле освоения правил, их он знал и раньше, учение заключается в выработке у себя мужской пластики – в посадке, в том, как руки удерживают кости, как со звучным хлопком впечатывают их в стол… И поразительной отчетливостью вспомнился мне сейчас день, когда мы снимали этот бесхитростный эпизод. Валя – кстати, тоже лыжница – была при поступлении, как и положено, помещена в женское отделение, но ей там было явно тяжело, она ни с кем не контактировала, появилось даже подозрение – не развивается ли у нашей пациентки депрессия? Поскольку дело все равно шло к перемене пола, мы махнули рукой на формальности, и Валю перевели на другой этаж – к мужчинам. Предварительно мы сходили с ним (да, теперь так и надо было говорить: с ним) в магазин мужской одежды, в парикмахерскую, где над его головой славно потрудился старый опытный мастер. И когда вечером того же дня я заглянул в мужское отделение, Валю было не узнать. Оживленный, общительный – свой среди своих! – он сидел за столом с тремя «доминошниками». Казалось, что он целиком поглощен игрой и не думает ни о чем, кроме выигрыша. Но я заметил, что краем глаза он то и дело посматривает на руки своих партнеров и изо всех сил старается им подражать. Я не поленился сбегать к себе в кабинет за кинокамерой…
Но не в этом заключается для меня самое интересное. Так, в сущности, ведут себя все люди, попадая в новое место, в непривычную среду – если только у них нет специальной сверхзадачи «выделиться», заявить во всеуслышание о своей непохожести на окружающих. Именно это имел в виду и Алеша, когда рассказывал, как добивается своей неотличимости от девушек в их пластике, в манере вести себя с молодыми людьми. Когда я впервые приехал из Сибири в Москву, тоже ловил себя на том, что веду себя не совсем так, как дома, перенимаю мелкие и мельчайшие детали поведения, характерные для москвичей, думаю об этом, присматриваюсь, тогда как сами столичные жители действуют в автоматическом режиме. Я знаю, что многие актеры, добиваясь глубины психологического перевоплощения, идут тем же самым путем – заостряют внимание на походке, на жесте, на том, как общаются руки с различными предметами, и это создает не только внешнюю схожесть с заданным образом, но и точный внутренний настрой (если не ошибаюсь, именно это имел в виду Станиславский, говоря о правде физического действия).
Самыми же значительными мне казались сдвиги, которые не контролировались пациентами и вызывали у них самое искреннее изумление, когда мы обращали на это их внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193