– Это логическая петля, Джек, и ты не должен дать ей захлестнуть тебя. Каждый художник в подобном положении должен это услышать, и я скажу тебе: твоей вины здесь нет. И, что не менее важно, выразить скорбь, потерю, гнев через искусство – правильно. Это не святотатство, это не оскорбит память Джанин, или Сэма, или твоих родителей. Они бы хотели, чтобы ты сделал это, Джек; избавься от яда, который отравляет тебе душу. Выпусти его наружу, не носи в себе, продолжай жить. Если тебе кажется, что на этом нельзя делать деньги, откажись от них, спусти гонорары на благотворительность. Черт, не хочешь – не показывай никому своих работ. Но продолжай работать.
– Продолжай работать, – вздохнул Джек.
– Да. Сложно, я понимаю, но все же... А чем еще ты мог бы заняться? В этом твоя жизнь, Джек. Ты – тот, кто ты есть. Знаешь, некоторые до почтенных седин живут, не догадываясь, в чем их призвание; просыпаются, идут на работу, возвращаются домой. А у тебя есть нечто большее. Цель, страсть. Попробуй похоронить ее, и она вылезет наружу, так или иначе.
– Вот-вот, – кивнул Джек. – Так или иначе...
* * *
Для встречи Ричард выбрал ресторанчик под названием "Ди-Ви-8". Небольшое модное местечко – скорее бар, чем бистро, всего в квартале от Бульвара. Он ждал ее за столиком наверху, в зеленом шелковом костюме и с грандиозным бокалом мартини, в котором плавали сразу четыре оливки.
– Здравствуй, Никки, – произнес Ричард, когда она уселась. Все такой же отталкивающий, каким она его помнила, с каким-то вдавленным лицом и узенькими глазками, которые словно принадлежали одной из тех противно тявкающих собачонок, которых принято носить на руках. Ежик волос топорщился, густо смазанный гелем, а запах одеколона Никки учуяла еще прежде, чем подошла к столу вплотную.
– Ричард? – сказала она с профессиональной улыбкой.
– Что-нибудь выпьешь?
– Скотч с водой.
Ричард подал знак официанту и устроил целое представление, выясняя, какой из имеющихся в наличии сортов самый лучший.
– Как ты узнал, что я снова в городе? – спросила Никки.
– Ну, у меня множество контактов, – беззаботно отозвался Ричард. – Кто-то из них дал мне номер твоего мобильника. Только не спрашивай кто: я очень серьезно отношусь к конфиденциальности.
– К чьей угодно, только не к моей.
– Что ж, это изменится, как только ты начнешь на меня работать. Помнишь, что я говорил о наших клиентах? Они весьма богаты и крепко держатся за свою анонимность. Очень внимательны. Ты мне нравишься, и я думаю, будешь пользоваться успехом, но это, конечно, не означает, что сначала мне не пришлось навести о тебе справки.
– Кажется, тебе и так многое известно.
– Не так уж и многое. Скажем... чем ты занималась с тех пор, как уехала?
– Тем же, чем и обычно, только в других городах.
– Так. А в каких конкретно?
– Дай вспомнить... Де Мойн, Калгари, Сиэтл, потом немного в Портленде...
Ричард вытащил записную книжку и делал в ней пометки.
– Так-так. Работала там на кого-то?
– Нет. Независимость превыше всего.
– Аресты были?
– Нет.
– Не уточнишь сроки? В самых общих чертах.
Никки почувствовала укол раздражения, но подавила гнев; вопрос справедлив. Подумав, она назвала Ричарду приблизительные даты своих перемещений за последние два года. Принесли заказанный напиток, который она встретила с благодарностью.
– Знаешь, что мне здесь нравится? – вдруг сменил тему Ричард.
– Вволю оливок?
Он хохотнул.
– Нет. Делов картинах. – Он указал на ближнюю стену, где висело громадное полотно. Фоном служили складки черного бархата, как на дешевых картинках, какие можно купить в Мексике, но вместо фигуры матадора, грустного клоуна или большеглазого ребенка картина изображала томного Капитана Крюка. – Они постоянно меняются. Многие местные художники выставляют и продают здесь свои работы.
– Ага, настоящий очаг культуры. А теперь позволь мнезадать тебепару вопросов.
– Спрашивай, о чем хочешь.
– Кто за тобою стоит? "Триада"?
– Нет-нет, ничего подобного. Ни "тонгов", ни "триад". Я всего лишь преуспевающий местный бизнесмен.
– Ну да. А кто на тебя работает? Есть такие, кого я знаю?
– Возможно. Я приготовил список с именами нескольких моих девушек; можешь позвонить им, уточнить. Думаю, у них не будет ко мне никаких претензий.
Вынув из кармана сложенный листок бумаги, Ричард протянул его Никки. Она развернула, прочла. Вверху красовалась "шапка": Эстетский Эскорт Экстаз, а под ней – с десяток имен (без фамилий, разумеется), сопровождаемых телефонными номерами. Какие-то показались Никки знакомыми, но на Бульваре можно наудачу бросить использованный презерватив и угодить им в проститутку по имени Дженнифер или Бренди.
Она осведомилась о расценках и правилах; и те, и другие оказались подходящими. Ричард сказал, что держит в штате адвоката на случай неприятностей, хотя его услуги еще ни разу не понадобились. Все делается на основе выездов к клиентам; девушки никогда не появляются в самом офисе. Налажена система оплаты по кредитным картам, а платежи проходят под невинной вывеской "услуги по доставке". Наличные чаевые девушки оставляют себе.
Все казалось разумным. Ричард не лез за словом в карман и вел себя сдержанно. И все же...
Никки сказала, что все обдумает и свяжется с ним. Он улыбнулся и пожал ей руку, когда она встала, чтобы уйти.
Почему же ей кажется, что здесь скрыт подвох?
* * *
Потом Джек направился домой.
"Домом" была квартира на третьем этаже в доме без лифта, расположенном на Коммершал-драйв. Жилье стоило здесь недорого, но дома содержали в порядке; они часто служили декорацией Нью-Йорка в местных фильмах или телевизионных постановках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99