В будке я открыл телефонный справочник и нашел нужное имя. Сунув в аппарат четыре пенса, я набрал номер.
Ждать мне пришлось долго. Наконец послышался мужской голос:
– Резиденция господина Киннера.
– Могу я поговорить с господином Киннером?
– Боюсь, он сейчас занят. Его нельзя тревожить.
– Скажите ему, что звонят из Лондона. Это потревожит его.
– Прошу прощения?
– Скажите, что звонит Джеральд и что он торопится.
– Черт, да что же вы сразу не сказали!
Мужчина положил трубку рядом с телефоном.
Через несколько секунд где-то на том конце открылась дверь, и до меня, как из раковины, которую прижимаешь к уху, донесся шум вечеринки. Пару минут спустя трубку взяли.
– Джеральд? – спросил Киннер.
– Нет, – ответил я, – это Джек.
Тон сразу изменился и стал будничным.
– А, Джек, – сказал он, – не ожидал, что ты позвонишь.
– Думали, что меня уже повязали?
Он кротко рассмеялся.
– Что-то вроде этого. Ты расшалился.
– Я еще не закончил.
Опять смех.
– У тебя нет шансов, дружище. Тебе конец, даже если ты вернешься в Лондон.
– Возможно. – Я закурил. – Думаю, вы знаете, что Гленду уже взяли?
– Знаю.
– И дочь Фрэнка.
– Да, Джек.
– Сирил, Гленда работала не только на вас. Брамби платил ей за то, что она слушала ваши разговоры.
Недолгое молчание.
– А вот этого, – сказал он, – я как раз не знал.
– Именно он показал фильм Фрэнку.
– А я-то думал.
– Сирил, он пытался прижать вас к ногтю. И почти преуспел.
– Ну, – сказал он, – мало ли что говорит. Нельзя же всему верить. Правда, Джек?
– Не хотите – не верьте.
– Представь, – сказал он. – Я слышал, что легавые взяли Клиффа.
– Будет гораздо забавнее, когда вы представите, как Клифф и Гленда начнут устраиваться, когда вместе окажутся в участке.
– Я ухватил твою мысль, Джек, – сказал он. – Но я не совсем понимаю причины твоей озабоченности.
– Когда Дорин узнает, почему убили ее папу, – сказал я, – поднимется страшный крик. А ведь там не все ваши друзья. И те, кто не любит вас, с радостью подольют масла в огонь.
– Верно, – согласился он.
– А потом к этому хору прибавится голос Эрика, не так ли?
– Возможно, – сказал Киннер. – Но с другой стороны, я же не могу нести ответственность за действия всех подчиненных, правильно? То есть мне ничего не известно о том, чем занимался Эрик после работы, так?
– Я предполагал, что ваша реакция окажется именно такой, – сказал я. – Но будет лучше, если Эрик отправится, к примеру, в отпуск. Сойдет со сцены. Тогда вам даже удастся поплакать у них на плече, согласны?
– Признаюсь, Джек, такая мысль приходила мне в голову. В настоящий момент он не очень хорошо вписывается в обстановку.
– К тому же он такой подонок.
– Боюсь, я вынужден согласиться с тобой.
Наступило молчание.
– Бедняга Эрик, – наконец проговорил Киннер. – Он очень расстроился, когда обнаружил, что взял в фильм твою племянницу. Очень расстроился.
– Откуда он отправится в путь? – спросил я. – Если поедет в отпуск?
– Ты знаешь Моби?
– Знаю.
– Насколько хорошо?
– Очень хорошо.
– Знаешь кирпичный завод около Моби-Несс?
– Знаю.
– Тогда ты знаешь небольшой домик рядом с заводом? Прямо на реке?
– Да.
– Там живет парень, который следит за маяком. Он наш друг. Думаю, для начала я отправлю Эрика туда.
– И надеюсь, велите ему ждать, пока за ним не приедут. В «морисе-тревеллере», например.
– Я все ему объясню.
– Примерно в котором часу?
– Между четырьмя и пятью утра. Так удобнее всем. Если ты имеешь в виду завтра.
Опять молчание.
– Однако есть еще кое-что, – сказал Киннер.
– Да?
– После этого ты поедешь домой.
– Я дома.
– Я имею в виду Лондон.
– Да.
В течение пары секунд в трубке слышался только треск.
– Ты удивляешь меня, – сказал он.
– Мне нужен Эрик, – сказал я.
– Этого достаточно, чтобы оставить меня в покое?
– Нет, – ответил я. – Просто у меня нет времени на вас двоих.
Киннер рассмеялся и положил трубку.
Я вышел из будки. Из-за поворота появилась машина, проехала по прямому участку дороги и начала подниматься на холм.
Я сел за руль. За моим сиденьем стояла тишина, ни шороха. Я завел двигатель и медленно тронулся с места. Причин торопиться не было. Впереди вся ночь.
Через несколько миль я поехал еще медленнее – не хотел пропустить въезд на аэродром Соуэрби. Увидев его, я выключил фары и по взлетной полосе проехал к старым металлическим баракам. Поставив машину так, чтобы ее не было заметно с дороги, я выключил двигатель, включил свет в салоне и обошел машину. Открыв заднюю дверь, я сдвинул вперед переднее сиденье, вынул из кармана шприц, развернул его и положил на задний диван, потом перевернул Маргарет лицом вниз. Она немного подергалась, но сразу же сдалась, потому что поняла, что сделать ничего не сможет.
Я взял шприц. Все оказалось гораздо проще, чем я думал. Мне просто надо было соблюдать осторожность, так как ее руки были связаны за спиной.
Она опять забилась и сразу успокоилась, когда почувствовала укол иглы. Но ненадолго. Всего на три минуты. А потом отключилась. Я опять перевернул ее на спину. Ее дыхание стало замедленным, на лбу выступил пот. Я поднял одно веко. Зрачок был размером с булавочную головку.
Закончив, я забрался через нее на заднее сиденье, прикрыл ноги ее пальто, завернулся в свою куртку и заснул.

* * *

Мне снилось, что мы с Одри лежим на берегу. Она в бикини, ее лицо прикрыто от солнца носовым платком. Но почему-то очень холодно, и ветер приподнимает край платка. Меня охватывает паника при мысли, что он сорвет и унесет платок. Однако мне нельзя показывать Одри свой страх, поэтому я приподнимаюсь на локте, смотрю на нее и начинаю болтать о всякой всячине, о том, о чем она всегда любила поговорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60