Я доехал до небольшого почтового отделения на окраине. Стеклянная дверь была закрыта, но внутри горел свет, и я понял, что нужно просто постучать.
Я припарковал машину и перешел дорогу. В окне были выставлены рождественские ежегодники, игрушки и игры в ярких коробках. Женщина лет пятидесяти сидела за прилавком и что-то писала в старомодном гроссбухе.
Я постучал в дверь. Женщина подняла голову. Я еще раз постучал. Ее губы задвигались. В поле моего зрения появился мужчина примерно такого же возраста. На нем были очки и коричневый кардиган. Он подошел к двери. Вид у него был унылым.
– Прошу прощения, – с подчеркнутой артикуляцией проговорил я через стекло, – мне нужны марки. И конверт.
Мужчина оценивающе оглядел меня. Потом посмотрел на женщину. Та в задумчивости покусывала кончик шариковой ручки. В конечном итоге мужчина накинул цепочку и приоткрыл дверь.
– Сколько марок?
– Где-то на пять шиллингов.
– А какой конверт?
– Из плотной бумаги. Около десяти дюймов в длину.
Мужчина ушел и вернулся с конвертом. По дороге он захватил марки, которое женщина оторвала от большого листа.
– Всего пять шиллингов и десять центов, – сказал он.
Я отсчитал нужную сумму и протянул мужчине. Мужчина отдал мне конверт и марки.
– Большое спасибо, – поблагодарил я.
– Простите за излишние меры предосторожности, – сказал мужчина. – В наши дни это не повредит.
– Вы абсолютно правы, – сказал я. – Никогда не угадаешь.
Я отошел от двери, достал ручку, написал на конверте адрес и приклеил марки. Затем я достал из кармана пленку, сунул ее в конверт и запечатал его. Я не стал бросать конверт в почтовый ящик, так как сначала должен был сделать один телефонный звонок.
Телефонная будка была через дорогу. Я положил конверт на телефонный справочник, поднял трубку и попросил соединить меня с номером Мориса.
На этот раз Морис оказался дома.
– Морис?
– Да?
– Что произошло?
– Худшее.
– Рассказывай.
– Джеральд добрался до Одри.
– Где она?
– Здесь.
– Как все случилось?
– Он пришел домой, избил ее, а потом позвонил Кемму и велел ему заняться ею, чтобы не везти в больницу.
– И?
– Джеральд оставил ее с Кеммом. Мы с Томми забрали ее после того, как Кемм обработал раны.
– Как она выглядит?
– Хуже некуда.
Вот так. Теперь к остальным прибавился Джеральд.
– Джек, – нарушил молчание Морис.
– Слушай меня. Увези ее оттуда, хорошо? Завтра, в понедельник – как только позволит ее состояние. План тот же. Только обязательно увези.
– Ладно. Что ей сказать, если она будет спрашивать о тебе?
– Ничего.
– Она будет настаивать. Она может отказаться ехать, если я ничего не скажу.
– Хорошо. Скажи, что я приеду к ней на следующей неделе. Скажи, что дела заняли у меня чуть больше времени, чем я рассчитывал. Только говори так, чтобы она поверила. Иначе она не поедет, а так не годится.
– Может, ты сам поговоришь с ней? Ближе к ночи.
– Нет, – сказал я. – Нет, не буду.
Морис промолчал.
– Позаботься, чтобы у нее было достаточно денег.
– Ладно, Джек.
Молчание.
– И еще, – сказал я. – Где я могу раздобыть немного наркоты?
– Наркоты?
– Да. Здесь.
– Нигде. Там – нигде. Надо ехать в Гримсби.
– С кем мне там встретиться?
– С парнем по имени Стори. Ты найдешь его на втором этаже кофейни, которая почему-то называется «клуб». Только подумай – «Матадор»!
– Он сделает все, как ему скажут?
– Да.
– Тогда позвони ему и предупреди, что я приеду.
– Когда?
– Сегодня. Через несколько часов.
– Ладно.
– До встречи.
– Когда?
– Я тебе сообщу.
Я положил трубку, перешел дорогу к почте и сунул конверт в щель ящика.

* * *

Мрак был непроглядным. Уилтон-Эстейт скрывался за стеной дождя. Я выехал на дорогу, где высадил Дорин, медленно приблизился к перекрестку, но не повернул, а с ускорением проехал вперед. Напротив того дома, куда утром зашла Дорин, на обочине стояла патрульная машина.
Я чертыхнулся, на следующем перекрестке поверил налево, на параллельную улицу, и остановился. По крыше стучал дождь. Я закурил и задумался. Если я хочу, чтобы мой план сработал, с Дорин надо увидеться во что бы то ни стало, так как она должна рассказать мне кое-что. Есть и другие причины, чтобы увидеть ее.
Я вылез из машины. Плохо, что придется оставить ее здесь. Полицейские уже вовсю трясут Брамби. Вероятно, у тех полицейских, что обложили Дорин, номера моей машины нет, но наверняка он будет их ждать, когда они вернутся в свою машину.
Я но мокрым лужайкам пробрался к дому, в котором находилась Дорин. Задняя дверь была открыта, и оттуда лился свет. Я спрятался за кустом бирючины. В кухонном окне я увидел двух полицейских. Они что-то говорили мужчине и женщине, которые внимательно смотрели на них. Между этими двумя парами стояла Дорин. Она выглядела бледной и сникшей. Наконец полицейские замолчали, отошли в сторону, пропуская Дорин, а потом пошли вслед за ней. Дверь дома почтительно закрылась. Через несколько секунд открылась и закрылась дверца патрульной машины и заработал двигатель, но машина не тронулась с места. Вероятно, эти ублюдки с наслаждением слушали по рации номер моей машины. Они стояли почти пять минут, прежде чем наконец тронулись. Я ждал, как их машина удаляется. Они ехали обратно на Хай-стрит. Прочь от места, где стояла моя машина.
Я опять выругался. На этот раз на Гленду. И на себя – за то, что оставил ее легавым.
Я вернулся тем же путем. Машина стояла там, где я ее оставил. Поблизости не было полицейских, делающих пометки в своих маленьких блокнотиках. Я сел в машину и поехал обратно, но не к Хай-стрит, а на улицу с одноквартирными домами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60