Тела бомбардиров спереди были прикрыты кожаным доспехом, сделанным рабами, захваченными в результате многочисленных набегов на человеческие поселения. К поясам бомбардиров прикреплялись кожаные сумки, в которых лежали камни величиной с кулак взрослого человека. Налетев на противника бомбардиры забрасывали его камнями. Брошенный бомбардиром булыжник запросто пробивал насквозь любую броню, будь то панцирь гигантской черепахи, медный щит или деревянная палуба корабля. Попав в конного воина подобный снаряд сражал наповал и коня и всадника.
Увидев, что обоз остался без прикрытия, а войско распалось на несколько групп, скачущих в разные стороны, ариманы решили, что люди испугались и пытаются спастись бегством. Не желая упускать добычу они разделились на несколько частей и каждая часть выбрав себе цель погналась за ней. Истребители накинулись на оставшиеся незащищенными повозки, а бомбардиры, вооруженные камнями, напали на более сильную часть добычи – на воинов АрбанСина, которые отскакав подальше от обоза, рассыпались по степи, словно горох на гладкой поверхности стола. Подлетев поближе бомбардиры стали метать камни в мечущиеся внизу фигуры. Камни попадали в воинов и те разваливались на части, демонстрируя нападавшим набитые травой мешки. Раскрыв обман, бомбардиры, истратившие к тому времени большую часть каменных снарядов, ринулись на помощь истребителям.
А там уже вовсю кипел бой, а точнее сказать – шла бойня. Истребители, понадеявшиеся на легкую добычу, спикировали вниз на повозки и были встречены тучей острых стрел. Под каждой повозкой прятались два воина; один беспрерывно стрелял из лука, не боясь промазать в цель, занимающую полнеба, а второй прикрывал его щитом от возможного попадания камня или нападения прорвавшегося аримана. Пронзенные стрелами ариманы падали на землю как перезревшие плоды. Раненых ариманов добивали мечами, разрубая их на части, кололи длинными копьями, остерегаясь острых когтей и зубов.
Женщины племени чем могли помогали воинам: перевязывали раненых, подавали стрелы и дротики. Первая атака ариманов захлебнулась. К тому времени, когда на обоз обрушились бомбардиры, гонявшиеся по степи за травяными чучелами, большая часть истребителей была уничтожена. Но противник был еще достаточно силен. Несколько ариманов одновременно налетев на повозку опрокинули ее, оставив беззащитными прятавшихся под ней женщин. Другой ариман, преодолевший мощный заградительный огонь из стрел и дротиков, пронесся черным вихрем над головами людей и разорвавший воздух жалобный крик подтвердил, что он не остался без добычи. Рассекая воздух большими кожистыми крыльями кровожадная тварь взмыла вверх, унося в когтях извивающуюся женщину. Где-то упал с проломленным черепом воин. Другому прилетевший с небес каменный окатыш попал в лицо и размозжил голову на куски, разбросав во все стороны кровавые ошметки.
И все-таки перевес в битве наступил. Сгрудившиеся на небольшом пространстве ариманы мешали друг-другу. Они зацеплялись крыльями, не имея возможности хорошо размахнуться бросали камни мимо цели, да и вообще, было видно, что они устали. Сейчас они представляли собой отличную мишень. Ни одна стрела не пропала даром, точно поражая цель. И надо было успевать уворачиваться, чтобы не быть придавленным свалившейся с неба тушей.
– Смотри, смотри! Как мы их! – телепатировал ликующий Крис. – Молодец АрбанСин, Ай да умница!
В это время на их повозку спикировало несколько ариманов. Хунну, расстрелявший к тому времени весь запас стрел, выхватил меч и бросился защищать медкейс. Он нанес несколько разящих ударов, одного аримана разрубил надвое, а второму отрубил крыло, после чего раненный ариман упав на землю закружился вокруг своей оси, пока не испустил дух, пронзенный чьим-то копьем. Может на этом счет сраженных им врагов не кончился бы, но, получив в грудь удар когтистой лапой, распоровшей кожаный доспех, словно это была обычная материя, Хунну отлетел в сторону. Кровь, хлынувшая из рваной раны, залила его грудь. Другой ариман, налетевший внезапно, пользуясь возникшей паникой, схватил стоящий на открытом месте медкейс и взмыл с ним в небо. Вслед ему прозвучал яростный вопль АрбанСина, заметившего, что их бог похищен. Этот вопль, призывающий к мести, удесятерил силы обороняющимся.
Дротики, стрелы, копья, вырванные из тел мертвых ариманов, снова полетели во врагов. Засверкали мечи, отрубая конечности, заблестели топоры, раскалывая черепа. Не выдержав мощного натиска, уцелевшие в битве ариманы ретировались, оставив поле боя за победителем. Усталый АрбанСин, весь забрызганный кровью, как своей, сочившейся из многочисленных ран и царапин, так и чужой, подошел к повозке СелильУбарума, возле которой сидел Хунну, привалясь к колесу. Рядом с ним сидела Старая Биллуни и заговаривала его рану, шепча заклинания. Пальцами рук она делала легкие движения, похожие на те, что делает кухарка, пекущая пироги с начинкой. Только вместо податливого теста перед ней была человеческая плоть. Она словно собирала рваные края раны воедино и защемляя их, слепляла в тонкий шов. Кровь больше не текла.
– Где Всемогущий СелильУбарум, предсказавший нам победу? Ты не уберег его? – грозно спросил АрбанСин, пронзая юношу жестким взглядом.
– О Великий Вождь! – прошептал Хунну, оправдываясь. – Я защищался как мог! Я…
– Ты защищал себя! – оборвал его взбешенный АрбанСин. – Ты не исполнил того, что тебе было поручено. Я собственноручно отрубил бы тебе голову, но жизнь твоя, к сожалению, принадлежит не мне, а СелильУбаруму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56