Вижу, мне придется прийти тебе на помощь. – С этими словами он запустил ложку в разноцветную смесь и положил ее содержимое себе в рот. – Изумительно вкусно, вынес он наконец свой вердикт. – Попробуй сама. – Он снова набрал полную ложку и протянул ее через стол.
Она нерешительно посмотрела на Тэйна, осознавая опасность, таящуюся в этом небрежном жесте. Ну и что, пусть он насладится своей маленькой победой, вреда от этого не будет. Сапфира послушно открыла рот и закрыла глаза, ощутив на языке прохладное прикосновение ложки.
– Бесподобно, – выдохнула она наконец и по смешинкам в его глазах поняла, что он доволен ее реакцией.
Они по очереди опустошали бокал, не спеша, смакуя великолепие его содержимого.
– Давно мы не делили с тобой вот так кубок любви. Сапфира? – И Тэйн осторожно положил свою ложку на тарелку рядом с бокалом. – И, по всей вероятности, это в последний раз. Кстати, у меня для тебя кое-что есть.
Она поспешно отвернулась, чтобы не видеть устремленных на нее внимательных глаз Тэйна, и усиленно заморгала, стараясь смахнуть вызванные его словами слезы. У них в прошлом были такие чудесные дни… если бы только он любил ее так же сильно, как любила его она…
– Сапфира…
– Да?
– Небольшой подарок, чтобы поздравить тебя с днем рождения и сказать тебе «sto kalo». – Он протянул ей маленькую коробку.
Произнесенная им греческая фраза имела вполне определенное значение. Ее адресовали главным образом тем, кто должен был уйти из вашей жизни навсегда, и ее можно перевести так: «Где бы вы ни оказались, пусть на вашем пути вас ожидает все самое хорошее». Отказаться принять это пожелание было бы недостойным и грубым, и все же откуда-то из глубины ее памяти выплыла знакомая фраза: «Бойся данайцев, дары приносящих». Какие еще унижения он мог приготовить для нее в будущем?
– Возьми это. Сапфира! – произнес он внезапно изменившимся голосом, в котором звучала спокойная и властная настойчивость, как если бы он вдруг прочитал ее мысли.
Она молча взяла запечатанную коробку, разломила сургуч и, открыв крышку, увидела внутри прекрасной работы яйцо из голубого паросского фарфора с выпуклым изображением белого крылатого купидона с луком в руке и колчаном со стрелами на спине.
Работа явно предназначалась для украшения чьей-нибудь коллекции. Однажды, ей тогда было пятнадцать. Сапфире посчастливилось напасть на похожую вещицу из лиможского фарфора, и она потратила на нее все свои с таким трудом заработанные деньги. И до сих пор для нее, как хорошо знал Тэйн, это была одна из самых дорогих вещей.
– Это просто чудо! – Сапфира держала яйцо на ладони, ощущая его тяжесть и любуясь его совершенной красотой, и испытывала глубокую и щемящую грусть, причины которой она и не пыталась понять.
– У нас, в Греции, яйцо – это символ новой жизни и новых начинаний. Я рад, что тебе понравился мой подарок. – Уверенным жестом Тэйн показал официанту, что пора снова наполнить стоявший перед ним коньячный бокал. – А теперь к делу, Сапфира. – Он подождал, пока официант налил в бокал темно-золотистую жидкость и отошел от стола, прежде чем нарушить напряжение, внезапно возникшее между ними. – Я решил полностью порвать с прошлым и собираюсь продать виллу Андромеда.
– Господи, зачем? – непроизвольно вырвалось у нее. Спохватившись, Сапфира мгновенно закрыла рот пальцами левой руки.
Этого она меньше всего ожидала. Одно дело – потерять право на проживание в доме, но продать его совсем? От подобной перспективы она вдруг почувствовала сильный озноб, будто ее пронизал сильный порыв холодного ветра. Сколько раз она представляла, как их дети будут расти в этом доме, в его просторных комнатах, играть в окружающем его огромном саду, который они с такой любовью выхаживали с молчаливого одобрения Тэйна. Изначально этот сад принадлежал состоятельному американцу, но вскоре после их женитьбы владелец сада продал его, так как по семейным соображениям ему пришлось вернуться в Штаты. Сапфира сразу влюбилась в сад, и в первые годы их брака ей доставляло особую радость заниматься им, внося во все, что она делала, черты собственной индивидуальности.
– Тебе действительно необходимо сделать это?
– Поскольку я обязан обеспечить тебя отдельным жильем, боюсь, у меня нет другого выбора. К тому же, это всего лишь бетонные блоки и цемент, материальное выражение архитектурной концепции райского жилья. Когда-то и мне дом казался райским уголком, но все это не более чем иллюзия, от которой в свое время мы оба пострадали, не так ли?
– Но мне ведь нужно совсем немного! – В отчаянии она наклонилась к нему через стол. – Мне вполне хватит двух комнат, особенно теперь, когда я отказалась от постоянного опекунства над Викторией. Дай мне немного времени, я найду работу и смогу сама содержать себя…
– Ты говоришь ерунду! – Его лицо стало угрожающе сурово. – Помимо всего остального, ты имеешь право на то, чтобы дети время от времени могли оставаться с тобой. Ради них ты должна жить в приемлемых условиях. – Я не заглядывала так далеко вперед… – откровенно призналась Сапфира. Единственное, чего она хотела, – это оказаться как можно дальше от человека, чье властное воздействие так непомерно мучило ее.
– Возможно, потребуется некоторое время, чтобы найти покупателя, невозмутимо продолжал он. – В конце концов, это немалая собственность, и жилищный рынок здесь значительно отличается от английского. А пока мой агент присмотрит для тебя что-нибудь подходящее. Если повезет, то к нашему возвращению в Кефину он уже что-нибудь найдет.
– Тебе не следовало взваливать на себя все это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55