И чует мое сердце, так оно и выйдет.
Cпокойно, Ральф. Мы в бараний рог скрутим все их извилины одной моей. Я уже позаботился о жилье: два домика с 50-метровым бассейном у кромки моря на Алии-Драйв, в Коне, где всегда светит солнце.
ОК
ХСТ

Голубая рука

Мы минут сорок как взмыли над Сан-Франциско, когда экипаж, наконец, решил принять меры в связи с сортирной бедой. Дверь не отпиралась еще с момента взлета, и вот старшая стюардесса вызвала из кабины второго пилота. Он возник в проходе справа от меня, держа в руке диковинный черный инструмент, похожий не то на фонарик с лезвиями, не то на что-то вроде электрозубила. Он невозмутимо кивал, выслушивая, как стюардесса шепчет скороговоркой:
– Поговорить с ним я могу, – чеканила она, тыча длинным красным ногтем в надпись «занято» на закрытой двери, – но не вытащить оттуда.
Второй пилот задумчиво кивнул, упираясь спиной в толпу пассажиров, когда приспосабливал принесенный воинственный инструмент.
– Имя у него есть? – спросил он стюардессу.
Та царапнула взглядом по списку пассажиров на своей дощечке с зажимом.
– Мистер Эккерман, – изрекла она, – адрес: Кайлуа-Кона, дом 99.
– Большой остров, – сказал второй пилот.
Стюардесса кивнула, все еще сверяясь со списком.
– Член Клуба Красной Ковровой Дорожки, – продолжала она, – путешествует часто, предыстории нет… сел в Сан-Франциско, билет в один конец до Гонолулу. Настоящий джентльмен. Никаких зацепок, – она не унималась, – ни брони в отеле, ни машин напрокат… – стюардесса пожала плечами, – очень вежливый, мягкий, раскованный…
– Ага, – сказал второй пилот, – знаем мы таких.
Он на секунду уставился на свой инструмент, а затем занес другую руку и строго постучал.
– Мистер Эккерман, – позвал он, – вы слышите меня?
Ответа не последовало, но я сидел достаточно близко к двери, чтобы слышать звуки движения внутри: сперва падение стульчака, потом спускаемая вода…
Я не был знаком с мистером Эккерманом, но порекомендовал ему пройти на борт в аэропорту. У него был вид человека, который когда-то боролся за золото в большом теннисе в Гонконге, а потом перешел на вещи посолиднее. Золотой ролекс, белая льняная охотничья куртка, цепь из Тай Бата на шее, тяжелый кожаный кейс с замком из цифр на каждой молнии… То не были приметы человека, который внезапно запрется в туалете сразу после взлета и просидит почти час.
Это многовато для любого полета. Такое поведение вызывает вопросы, которые, в конечном счете, нельзя проигнорировать – особенно посреди великолепия салона первого класса 747 Боинга при пятичасовом перелете на Гавайи. Людям, выкладывающим столько денег, не по вкусу простаивать в очереди, дабы воспользоваться единственным доступным санузлом, пока в другом творится явная чертовщина.
Я был одним из них… Мой контракт с "Юнайтед Эйрлайнз" предоставлял, как мне казалось, право как минимум пользоваться стоячим душем с замком на двери столько, сколько мне понадобится, чтобы вымыться. Я провел шесть часов, болтаясь по Комнате с Красной Ковровой Дорожкой в аэропорту Сан-Франциско, споря с кассирами, тяжко надираясь и отбиваясь от накатывающих волнами странных воспоминаний…
На полпути между Денвером и Сан-Франциско мы решили сменить самолет, пересев на 747 Боинг. ДиСи-10 – самое оно для коротких марш-бросков и спанья, но 747-ой куда пригодней для командировок на дальние дистанции – в нем есть купольная комната отдыха, нечто наподобие пассажирского вагона в голове самолета, с диванами, деревянными карточными столами и отдельным баром, добраться до которого можно только по чугунной винтовой лестнице из салона первого класса. Это подразумевало риск лишиться ручной клади и произвести мучительную вынужденную посадку в аэропорту Сан-Франциско… но мне нужно было помещение для работы, а еще – немного растянуться или даже развалиться.
План на ближайшую ночь заключался в том, чтобы ознакомиться с объектом моего исследования на Гавайях. К прочтению предлагались мемуары, памфлеты и даже книги. Я вез с собой Ричарда Хью – "Последнее путешествие Капитана Джеймса Кука", Судовой журнал Уильяма Эллиса и "Письма с Гавайев" Марка Твена – здоровые книги, а также длинные памфлеты: "Острова Гавайи", "История побережья Коны", "Пуухонуа или Хонаунау" и многое другое.
– Нельзя так запросто явиться сюда и наваять о марафоне, – заявил мой друг Джон Уилбур, – на Гавайях гораздо больше всего, чем десять тысяч косоглазых, пробегающих мимо Пирл Харбор.
– Прекращай! – добавил он, – эти острова полны загадок, так что забудь про Дона Хо и прочий туристский мусор – здесь до черта того, чего большинство людей не догоняет.
Замечательно, подумал я – Уилбур мудр. Любой, кто готов променять "Вашингтон Редскинз" на дом у моря в Гонолулу должен был найти в жизни что-то, чего я не смог.
В самом деле. Коснись загадки. Давай. Все, что может материализоваться, вырвавшись из недр Тихого океана, стоит того, чтоб на это взглянуть.
После шести часов сплошных неудач и пьяного замешательства я, наконец, выбил два места на последний в тот день рейс до Гонолулу. Теперь мне нужно было где-то побриться, почистить зубы и, возможно, постоять попялиться в зеркало, как обычно гадая, кто же стоит по ту сторону.
Не существует ровным счетом никаких причин покупать билет на летающую посудину за десять миллионов долларов. Риск чересчур велик. Неа.
Это лишено смысла. Слишком многие ребята типа рано вышедших в отставку сержантов желали вызвать огонь на себя на подобных жестянках… слишком много психопатов и полоумных наркуш запирались в клозете, после чего закидывались колесами и пытались спустить самих себя по длинной голубой трубе.
1 2 3 4 5 6 7