Понятное дело, зачем тратить свои сигареты, раз можно разжиться за чужой счет. Но моя голова работала иначе. Я привык соблюдать приличия и вести себя честно. А значит, был лохом. Начало было просто ужасным (правда, у меня это не впервой). Я не только оказался полным растяпой, но и позволил ему нахально курить прямо на моих глазах. Может быть, нужно одернуть его? Но что толку, он все равно не послушается. Не вырывать же сигарету у него изо рта! К хорошему это не приведет – либо он сбежит, либо меня же обвинят в грубом обращении с ребенком. И потом курение – не самое страшное. Добрая половина моих школьных товарищей в тринадцать курила, но теперь все они стали взрослыми людьми и почти все имеют приличную работу, а если в их жизни что-то не заладилось, курение здесь ни при чем. Нет, испортить жизнь Дэнни может совсем другое: прогулы и нелады со школой – штука пострашнее, вот о чем нужно думать в первую очередь.Но что я могу сделать? Алан предупреждал, что начинать с «Почему ты не любишь школу, Дэнни?» не стоит. В отчаянии я стал озираться по сторонам, подыскивая тему для разговора. Редкие прохожие, не торопясь, брели с работы домой, наслаждаясь лучами вечернего солнца. Мальчишки на лужайке играли в футбол.– Пойдем, глянем одним глазком? – бросил я и, не давая Дэнни опомниться, направился к лужайке. Похоже, после первой победы Дэнни решил, что я не опасен. Волоча ноги, он поплелся следом за мной. Пока мы шли через парк, он не проронил ни слова. Я тоже молчал, теша себя надеждой, что он оробеет и как-то себя проявит. Ощущение, что с ним что-то не в порядке, продолжало меня беспокоить. Но как я ни ломал голову, я не мог выразить свою мысль точнее, и это выводило меня из себя.На лужайке шла обычная любительская игра, какую можно увидеть в парке. На каждом из игроков была футболка любимой команды, и определить, кто за кого играет, было невозможно. «Барселона» пасовала «Кристалл-Паласу», путь «Паласу» отрезала Бразилия. Участники игры были постарше Дэнни, им было лет шестнадцать-семнадцать. Одному из футболистов удалось завладеть мячом и с двух футов ударить по воротам, вернее, по груде сумок, валявшихся на траве. Однако злополучный мяч срезался и полетел совсем в другую сторону. Даже Дэнни не удержался от комментария.– Придурок, – процедил он.Это не походило на перл красноречия, но он в первый раз выразил хоть какое-то отношение к происходящему, и я ухватился за это.– Любишь футбол? – спросил я.– Ничё.– А за кого болеешь?Он посмотрел на меня так, словно я задал самый глупый вопрос на свете.– Ни за кого.Понятно, сказал я себе. Болеть за кого-то означает быть как все, а это не для тебя. Если ты за кого-то болеешь, ты не можешь наплевать на всех и вся и послать весь мир к черту. Разумеется, я не стал говорить это вслух. Конфронтация и конфликт ничего не дадут. Вместо этого я подошел к запасному футбольному мячу, который лежал в стороне, и паснул в сторону Дэнни. От разговоров толку пока не было, значит, нужно действовать. Футболист из меня никудышный, и мяч оказался примерно в ярде от левой ноги Дэнни. Удар был довольно сильным, и, если бы Дэнни не перехватил мяч, тот неизбежно шлепнулся бы на середину игрового поля.Оказалось, что ничего лучше нельзя было и придумать. Дэнни сделал резкий выпад и метким ударом поднял мяч в воздух. Легким ударом колена он мгновенно сделал мяч послушным и управляемым и небрежно дождался, когда он вновь упадет, чтобы ловко подхватить его правой ногой, прежде чем вновь начать действовать левой. Было видно, что ему страшно хочется похвастать своим умением владеть мячом. Добрых полминуты мяч ни разу не коснулся земли, отскакивая от ног, коленей, головы и плеч Дэнни. Его лицо не светилось восторгом и гордостью за свои достижения. Он по-прежнему держался бесстрастно, сохраняя выражение усталости от жизни. Но ему хотелось показать, на что он способен. Наконец Дэнни решил, что произвел должное впечатление, и позволил мячу упасть на землю.Вы, конечно, думаете: Сэм был на седьмом небе от счастья и умиления, и дела сразу пошли на лад, Сэм нашел с мальчиком общий язык, они стали закадычными друзьями и частенько вместе играли в мяч. На самом же деле я подумал: ах ты, чертенок! Почему я не такой ловкий, как ты? Я мечтал об этом всю жизнь, но обычно мне удавалось сделать пару неуклюжих пинков по мячу, потом он отлетал чуть в сторону, и последним, безнадежным ударом я посылал проклятый мяч на расстояние в три мили. Во время представления, которое устроил Дэнни, я подумал: он наверняка умеет делать трюк, который вызывал у меня особую зависть, – удерживать мяч на затылке, наклонившись вперед, и мне страшно захотелось влепить ему хорошую затрещину. Понимаю, что это мелко, но это желание удивило и меня самого. Я никогда и никому не завидовал. Но на этот раз я был уязвлен, что тринадцатилетний молокосос мог дать мне фору. Однако признать это было еще большим унижением, чем подать ему неточный пас. Вдобавокодин из вратарей начал поглядывать в нашу сторону, явно опасаясь, что мы можем умыкнуть их мяч. Насколько я знал Дэнни, его подозрения были не лишены оснований, и я решил, что пора уходить.– Идем, – сказал я. – Смотреть тут не на что. Лучше прогуляемся.Довольный своей победой во втором раунде, Дэнни последовал за мной.Спустя какое-то время я немного успокоился. Дэнни дважды одержал надо мной верх, но, возможно, мне это только на руку. Он увидел, что я не пытаюсь подчинить его себе, а значит, я не похож на взрослых, которые давят и запугивают. Я надеялся, что это поможет ему приоткрыться.– Так в чем дело, Дэнни? Почему ты не хочешь ходить в школу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80