Единственное, в чем мог упрекнуть нашего печального воителя доблестный, но суровый Фолько фон Гейденбратен, глава Иоаннитов, это то, что он не преследовал евреев, как подобало бы столь благочестивому рыцарю. Он не раз отпускал на волю пленных иудеев, захваченных его мечом и копьем; немало их спас от пыток; а однажды даже выкупил два последние зуба одного почтенного раввина (которые собирался вырвать английский рыцарь Роджер де Картрайт), отдав при этом всю свою наличность - сто крон деньгами и витой перстень. Выкупая или освобождая иудея, он к тому же давал ему немного денег, а когда случалось быть без гроша, давал вещицу на память и напутствовал: "Бери и помни, что тебя выручил Уилфрид Лишенный Наследства, в память о добре, некогда сделанном ему Ревеккой, дочерью Исаака из Йорка". Вот почему на своих собраниях и в синагогах, где они предавали проклятию всех христиан, как это принято у гнусных нечестивцев, евреи делали исключение для Дездичадо, вернее, для "дважды лишенного наследства" Дездичадо Добладо - каким он был теперь.
Повесть обо всех битвах, штурмах и взятиях крепостей, в которых участвовал сэр Уилфрид, только утомила бы читателя; ибо когда сносят голову одному неверному, это весьма похоже на обезглавливание любого другого. Достаточно сказать, что когда попадалась такая работа, а сэр Уилфрид был под рукой, никто не выполнял ее лучше него. Вы удивились бы, увидев счет его подвигам, который вел Вамба: счет всем болгарам, богемцам и кроатам, сраженным или изувеченным его рукой; а так как в те времена воинская слава весьма сильно действовала на нежные женские сердца, и даже самый уродливый мужчина, если он был отважным бойцом, пользовался благосклонностью красавиц, то Айвенго - кстати, отнюдь не безобразный, хотя уже немолодой - одерживал победы не только над сарацинами, но и над сердцами и не раз получал брачные предложения от принцесс, графинь и иных знатных дам, обладавших как красотой, так и приданым, которым они жаждали наградить столь славного воина.
Говорят, будто регентша герцогства Картоффельберг предложила ему свою руку и герцогский престол, спасенный им от неверных пруссаков; но Айвенго уклонился, тайно уехал ночью из ее столицы и укрылся в монастыре госпитальеров, на границе Польши. Известно также, что принцесса Розалия-Серафина Пумперникель, красивейшая женщина своего времени, так безумно в него влюбилась, что последовала за ним на войну и была обнаружена в обозе, переодетая грумом. Но Айвенго не пленялся ни красавицами, ни принцессами, и все попытки женщин очаровать его были напрасны; ни один отшельник не обрекал себя на столь суровое безбрачие. Его аскетизм составлял такой разительный контраст с распущенностью знатной молодежи при всех дворах, где он побывал, что юнцы, случалось, высмеивали его, называя монахом или бабой. Однако его отвага в бою была такова, что тут уж, могу вас уверить, молодые распутники переставали смеяться, и самые дерзкие из них часто бледнели, когда приходилось следовать за Айвенго с копьем наперевес. Клянусь святым Валтеофом! Страшное то было зрелище, когда Айвенго, спокойный и бледный, заслонясь щитом и выставив тяжелое копье, атаковал эскадрон неверных богемцев или казачий полк. Стоило Айвенго завидеть неприятеля, как он кидался навстречу; а когда ему говорили, что при нападении на такой-то и такой-то гарнизон, крепость, замок или войско он может быть убит: "Ну и что ж?" - отвечал он, давая понять, что охотно покинул бы Битву Жизни.
Покамест он сражался с язычниками на севере, весь христианский мир облетела весть о бедствии, постигшем бойцов за веру на юге Европы, где испанские христиане потерпели от мавров поражение и разгром, какого не бывало даже во времена Саладина.
Четверг 9 Шабана 605 года Хиджры известен как день битвы при Аларкосе между христианами и андалузскими мусульманами; в тот роковой день христиане потерпели столь страшное поражение, что можно было опасаться, как бы весь Пиренейский полуостров не был отторгнут от христианского мира. Франки потеряли в тот день 150000 убитыми и 30000 пленными. Раб мужского пола продавался у мусульман за один дирхэм, осел шел за ту же цену, меч - за полдирхэма, а конь - за пять. Победоносные ратники Якуба аль-Мансура захватили сотни тысяч таких трофеев. Да будет он проклят! Впрочем, он был храбрым воином; оказавшись лицом к лицу с ним, христианские рыцари забывали, что были потомками храброго Сида "Канбитура", - так сарацинские собаки переиначили по-своему имя прославленного Кампеадора.
Все поднялись на защиту христианства в Испании, - по всей Европе красноречивые проповедники призывали к крестовому походу на торжествующих мусульман; многие тысячи доблестных рыцарей и вельмож, в сопровождении благонамеренных челядинцев, стекались со всех сторон. В проливе Гибел-аль-Тариф, там, где проклятый Мавр, переправившись из Берберии, впервые ступил на христианскую землю, теснились галеры Храмовников и Иоаннптов, прибывших на помощь королевствам Полуострова, которым грозила опасность; внутреннее море кишело их судами, спешившими из островных крепостей - с Родоса и из Византии, из Яффы и Аскалона. Вершины Пиренеев узрели стяги и блестящие доспехи рыцарей, шедших в Испанию из Франции; и вот из Богемии, - где он квартировал, когда пришла удручившая всех добрых христиан весть о поражении при Аларкосе, - в Барселону прибыл Айвенго и немедленно принялся истреблять мавров.
Он привез рекомендательные письма от своего друга Фолько фон Гейденбратена, Великого Магистра ордена Иоаннитов, к почтенному Бальдомеро де Гарбанзос, Великому Магистру славного ордена Сант Яго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21