Ах, милые друзья и проницательные английские читатели! Не он один скрывал печаль под маской веселости и был одинок среди шумной толпы. Листон был меланхоликом, у Гримальди были чувства, а есть и другие, - что далеко ходить? - но довольно, перейдем к следующей главе.
Глава V. Айвенго, на помощь!
Гнусное поведение жалкого преемника Ричарда Львиное Сердце по отношению ко всем партиям страны, к родичам, к знати и к народу хорошо известно и подробно изложено на Страницах Истории; и хотя, по моему мнению, ничто кроме разве удачи - не может оправдать неверности Государю и вооруженного мятежа против него, благонамеренный читатель, наверное, сделает исключение для двух из главных лиц моей повести, которые в этой главе предстанут в одиозном виде мятежников. Дабы отчасти оправдать Ательстана и Ровену (которые и без того жестоко поплатились, как вы сейчас услышите), следует напомнить, что король изводил своих подданных всеми возможными способами, что до убийства им его царственного племянника, принца Артура, права его на английский престол были весьма сомнительны, что его поведение в качестве дяди и семьянина было способно оскорбить чувства любой женщины и матери, словом, что есть немало оправданий тем поступкам Ровены и Ательсгана, и которых мы вынуждены поведать.
Когда Его Величество прикончил принца Артура, леди Ровена, состоявшая при особе королевы в качестве фрейлины, немедленно отказалась от придворной должности и удалилась в свой замок Ротервуд. Некоторые ее слова, содержавшие осуждение монарха, вероятно, были ему доложены кем-либо из пресмыкающихся, которыми, на свою беду, всегда окружены короли; и Иоанн поклялся зубами святого Петра, что расквитается с надменной саксонкой, - а такие обеты он никогда не нарушал, как ни мало он заботился о выполнении других своих клятв. Однако прошло несколько лет, прежде чем он сумел осуществить это намерение.
Будь Айвенго в Руане в ту пору, когда король замыслил гибель своего племянника, мы не сомневаемся, что сэр Уилфрид помешал бы его замыслам и спас мальчика; ибо Айвенго ведь был героем романа, а всем джентльменам этой профессии положено быть свидетелями всех исторических событий, участвовать во всех заговорах, присутствовать на всех королевских аудиенциях и при всех достопримечательных происшествиях. Вот почему сэр Уилфрид наверняка спас бы юного принца, если бы это гнусное деяние застало его где-либо поблизости от Руана; но он в то время находился близ Шалю, за двести лье, привязанный к кровати, точно пациент Бедлама, и не умолкая бредил на еврейском языке которому научился во время прежней своей болезни, когда за ним ухаживала девушка этой нации - о некой Ревекке Бен Исааке, о которой никогда и не помыслил бы, пока был в здравом рассудке, ибо был женат. Когда он лежал в бреду, ему было не до политики, а политике было не до него. И король Иоанн, и король Артур безразличны для человека, который заявлял своим сиделкам, добрым отшельникам из Шалю, что он - маркиз Иерихонский и намерен жениться на Ревекке, царице Савской. Словом, он узнал о всех событиях, лишь когда вернулся в Англию и снова был в здравом уме. Не знаю только, что было для него лучше и чего ему больше хотелось - быть в здравом уме и жестоко страдать (ибо кто не стал бы страдать, увидя столь образцовую жену, как Ровена, замужем за другим?) или быть безумцем, женатым на прекрасной Ревекке.
Так или иначе, поступки короля Иоанна вызвали у сэра Уилфрида столь сильную неприязнь к этому государю, что он не пожелал ему служить, не захотел быть представленным ко двору Сент-Джеймса и ничем, кроме угрюмого молчания, не признавал власть кровавого преемника своего возлюбленного повелителя Ричарда. Надо ли говорить, что именно сэр Уилфрид Айвенго побудил английских баронов сговориться и вынудить у короля прославленный залог и щит наших свобод, ныне хранящийся в Британском музее, по адресу Грейт-Рассел-стрит, Блумсбери - а именно, Великую Хартию. Разумеется, его имя не фигурирует в списке баронов, ибо он был простым рыцарем, да к тому же переодетым; не находим мы на документе и подписи Ательстана. Во-первых, Ательстан был неграмотен, а во-вторых, ему было наплевать на политику, пока ему давали спокойно пить вино и охотиться без помех.
Только когда король стал чинить препятствия каждому джентльмену-охотнику в Англии (а Страницы Истории сообщают нам, что негодный монарх именно так и поступал) - только тогда Ательстан взбунтовался вместе с несколькими йоркширскими сквайрами и лордами. Летописец говорит, что король запретил людям охотиться на их собственных оленей, а чтобы обеспечить повиновение, этот Ирод решил взять к себе первенцев всех знатных семей в залог хорошего поведения их родителей.
Ательстан тревожился об охоте, Ровена - о сыне. Первый клялся, что будет по-прежнему гнать оленей назло всем норманнским тиранам, а вторая вопрошала: как может она доверить своего мальчика злодею, убившему родного племянника См. у Юма, Giraldus Cambrensis, Монах из Кройдона и Катехизис Пиннока.. Об этих речах донесли королю, и тот в ярости приказал немедленно напасть на Ротервуд и доставить ему хозяина и хозяйку замка живыми или мертвыми.
Увы! Где же был непобедимый воин Уилфрид Айвенго, что же он не защищал замок от королевского войска? Несколькими ударами копья он проткнул бы главных королевских воинов, несколькими взмахами меча обратил бы в бегство всю Иоаннову рать. Но на сей раз копье и меч Айвенго бездействовали. "Нет уж, черт меня побери! - с горечью сказал рыцарь. - В эти распри я мешаться не стану. Не дозволяют элементарные правила приличия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21