- Может, и стоит, - отозвался мистер Вуд. - Прокормить-то его недорого встанет - шести пенсов в день за глаза довольно. Мистер Биллингс, обратился он к кузнецу. - Вы, верно, удивитесь, узнав, что мне хорошо известна вся история этого мальчика. Мать его - ныне покойная - была девица знатного рода, чья судьба сложилась несчастливо; отец - немецкий вельможа, граф Гальгенштейн.
- Он и есть! - вскричал Биллингс. - Такой белокурый молодой человек, он сам привез сюда ребенка, и еще с ним был драгунский сержант.
- Граф Гальгенштейн. Умирая, он завещал мне позаботиться о его малолетнем сыне.
- А завещал ли он вам деньги на уплату за его содержание в течение семи лет? - спросил мистер Биллингс, заметно оживившийся от этой мысли.
- Увы, сэр, ни пенса! Более того, он мне остался должен шестьсот фунтов; не так ли, прапорщик?
- Шестьсот фунтов, клянусь своим геррбом! Как сейчас помню, когда он явился в дом вместе с поли...
- Да что толку вспоминать! - перебил мистер Вуд, бросив на прапорщика свирепый взгляд. - Шестьсот фунтов долгу мне; где уж ему было думать о плате вам. Но он просил меня разыскать ребенка и взять его на свое попечение. Вот теперь я его нашел и готов взять на свое попечение, если вы отдадите его мне.
- Эй, пошлите-ка сюда нашего Тома! - крикнул Биллингс. Не прошло и минуты, как малец вошел и остановился у двери, насупясь и весь дрожа, как видно, в ожидании новой порки; но, к его удивлению, приемный отец спросил его, чего он хочет, уехать с этими двумя джентльменами или же исправиться и остаться в родном доме.
Мистер Том не стал мешкать с ответом.
- Не желаю я исправляться, - крикнул он. - Хоть с самим чертом уеду, только бы не оставаться тут с вами.
- И тебе не жаль разлучиться с братьями и сестрами? - спросил кузнец, потемнев от обиды.
- К черту их всех - я их ненавижу. Да у меня и нет ни братьев, ни сестер и никогда не было.
- Но ведь мать у тебя была, Том, добрая, хорошая мать!
Том замялся, но ненадолго.
- Она умерла, - сказал он. - А ты меня бьешь, и я лучше уеду с этими людьми.
- Ну и ступай себе, коли так, - в сердцах крикнул Биллингс. - Ступай на все четыре стороны, неблагодарная ты скотина; если эти джентльмены хотят тебя взять, пусть берут на здоровье.
Переговоры длились недолго; и на следующее утро отряд мистера Вуда продолжал путь уже в количестве трех человек: кроме него самого и прапорщика Макшейна, на гнедой кобыле ехал теперь семилетний мальчуган; так, втроем, и подвигались они по Бристольской дороге.
* * *
Мы уже говорили об остром приступе материнских чувств, приключившемся вдруг с миссис Хэйс, и о том, что она твердо решила вернуть себе сына. Судьба, неизменно благосклонная к нашей удачливой героине, позаботилась о ней и на этот раз и прямехонько привела мальчика в ее объятия, избавив ее от расходов хотя бы на карету или верховую лошадь. Деревня, где жили Хэйсы, находилась невдалеке от дороги на Бристоль, куда теперь держали путь мистер Вуд и мистер Макшейн, следуя благородному побуждению, намек на которое был дан выше. Около полудня они поравнялись с домом судьи Балланса, того самого, что некогда едва не погубил прапорщика, и это послужило достаточным поводом, чтобы доблестный воин тотчас принялся в сотый раз подробно и со вкусом повествовать о своих злоключениях и о том, как миссис Хэйс-старшая вмешалась и выручила его.
- А не заехать ли нам навестить старушку? - предложил мистер Вуд. - Мы теперь ничем не рискуем. - И так как прапорщик, по обыкновению, согласился с ним, они тут же свернули на проселок и с наступлением сумерек достигли знакомой деревни. В трактире, где они расположились на отдых, Вуд навел нужные справки и узнал, что стариков уже нет в живых, а дом и мастерская принадлежат теперь Джону Хэйсу и его жене; попутно выяснились также кое-какие подробности семейной жизни последних. Над всеми этими сведениями мистер Вуд сосредоточенно размышлял некоторое время, и наконец выражение торжества и ликования осветило его черты.
- Знаешь что, Тим, - сказал он своему сподвижнику, - пожалуй, нам удастся выручить за мальчишку побольше пяти золотых.
- Само собой! - подхватил Тимоти Макшейн, эсквайр, всегда готовый вторить всему, что бы ни сказал его "майорр".
- Само собой, дурак! А каким образом? Вот этого-то ты и не знаешь. Слушай же: Хэйс человек зажиточный, и...
- И мы его опять арестуем - ха-ха! - загоготал Макшейн. - Честь моя порукой, майорр, вы великий стрратег и полководец!
- Да не реви ты, как осел, разбудишь мальчишку. Человек он зажиточный, под каблуком у жены, и детей у них нет. А значит, либо она радехонька будет вновь получить мальчонку и заплатит нам, если мы ей его предоставим, либо же она вообще о нем умолчала - и тогда заплатит, чтобы мы ее не выдавали; а может, сам Хэйс смутится, узнав, что его жена родила за год до их свадьбы, и заплатит нам, чтобы мы увезли пащенка подальше от этих мест. Словом, дружище, не будь я Питер Брок, если мы тут не сорвем порядочный куш.
Когда прапорщик уразумел суть этого хитроумного рассуждения, он едва не упал на колени в благоговейном восторге перед своим другом и наставником. Кампания была открыта на следующее же утро атакой на миссис Хэйс. Свидевшись с экс-капралом наедине и узнав от него, что ее сын нашелся, она пришла в крайнее волнение, оправдав сразу оба предположения мистера Вуда. Ей страстно хотелось вернуть себе мальчика и не жаль было бы любых денег за это; но в то же время она страшилась разоблачения и готова была не менее щедро заплатить за то, чтобы ее тайна так тайной и осталась. Но как было исполнить первое желание, не нарушив второго?
Миссис Хэйс нашла выход, который, как я слышал, в наши дни не редкость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70