– Не хочу, – решительно сказал Передонов, – пойдем ко мне в карты играть.
– Вот чорт-то! – выругался Рутилов. – Не хочет венчаться, струсил, – объявил он сестрам. – Но я еще уломаю дурака. Зовет к себе в карты играть.
Сестры закричали все разом, браня Передонова.
– И ты пойдешь к этому прохвосту? – с досадою спросила Валерия.
– Ну да, пойду и возьму с него штраф. И он еще от нас не уйдет, – говорил Рутилов, стараясь сохранить уверенный тон, но чувствуя себя очень неловко.
Досада на Передонова быстро заменилась у девиц смехом. Рутилов ушел. Сестры побежали к окнам.
– Ардальон Борисыч! – крикнула Дарья, – что ж вы такой нерешительный? Так нельзя.
– Кисляй Кисляевич! – с хохотом крикнула Людмила.
Передонову стало досадно. По его мнению, сестры должны бы плакать от печали, что он их отверг. “Притворяются!” – подумал он, молча уходя со двора. Девицы перебежали к окнам на улицу и кричали вслед Передонову насмешливые слова пока он не скрылся в темноте.
V
Передонова томила тоска. Уже и карамелек не было в кармане, и это его опечалило и раздосадовало. Рутилов почти всю дорогу говорил один, – продолжал выхвалять сестер. Передонов только однажды вступил в разговор. Он сердито спросил:
– У быка есть рога?
– Ну, есть, так что же из того? – сказал удивленный Рутилов.
– Ну, а я не хочу быть быком, – объяснил Передонов.
Раздосадованный Рутилов сказал:
– Ты, Ардальон Борисыч, и не будешь никогда быком, потому что ты – форменная свинья.
– Врешь! – угрюмо сказал Передонов.
– Нет, не вру, и могу доказать, – злорадно сказал Рутилов.
– Докажи, – потребовал Передонов.
– Погоди, докажу, – с тем же злорадством в голосе ответил Рутилов.
Оба замолчали. Передонов пугливо ждал, и томила его злость на Рутилова. Вдруг Рутилов спросил:
– Ардальон Борисыч, а у тебя есть пятачок?
– Есть, да тебе не дам, – злобно ответил Передонов.
Рутилов захохотал.
– Коли у тебя есть пятачок, так как же ты не свинья! – крикнул он радостно.
Передонов в ужасе хватился за нос.
– Врешь, какой у меня пятачок, у меня человечья харя, – бормотал он.
Рутилов хохотал. Передонов, сердито и трусливо посматривая на Рутилова, сказал:
– Ты меня сегодня нарочно над дурманом водил да и одурманил, чтобы с сестрами окрутить. Мало мне одной ведьмы, на трех разом венчаться!
– Чудород, да как же я-то не одурманился? – спросил Рутилов.
– Ты средство знаешь, – говорил Передонов. – Ты, может быть, через рот дышал, а в нос не пускал, или слова такие говорил, а я ничего не знаю, как надо против волшебства. Я не чернокнижник. Пока не зачурался, все одурманенный стоял.
Рутилов хохотал.
– Как же ты чурался? – спрашивал он.
Но уже Передонов молчал.
– Что ты за Варвару так уцепился? – говорил Рутилов. – Ты думаешь, хорошо тебе будет, если ты через нее получишь место? Она тебя оседлает.
Это было непонятно Передонову.
Ведь она для себя старается, – думал он. – Ей самой будет лучше, когда он будет начальником и будет получать много денег. Значит, не он ей, а она ему должна быть благодарна. Да и во всяком случае с нею ему удобнее, чем с кем бы то ни было другим.
Передонов привык к Варваре. Его тянуло к ней, – может быть, вследствие приятной для него привычки издеваться над нею. Другую такую ведь и на заказ бы не найти.
Было уже поздно. У Передонова в квартире горели лампы, окна ярко выделялись в уличной темноте.
Вокруг чайного стола сидели гости: Грушина, – она же теперь ежеденничала у Варвары, – Володин, Преполовенская, ее муж, Константин Петрович, высокий человек лет под сорок, матово-бледный, черноволосый и необычайно молчаливый. Варвара принарядилась, – надела белое платье. Пили чай, беседовали. Варвару, как всегда, беспокоило, что Передонов долго не возвращался. Володин с веселым блеющим хохотом рассказал, что Передонов пошел куда-то с Рутиловым. Это увеличило Варварино беспокойство.
Наконец явился Передонов с Рутиловым. Их встретили криком, смехом, глупыми, нескромными шутками.
– Варвара, а где же водка? – сердито крикнул Передонов.
Варвара метнулась из-за стола, виновато ухмыляясь, и быстро принесла водку в большом, грубо граненом графине.
– Выпьем, – угрюмо пригласил Передонов.
– Подожди, – сказала Варвара, – Клавдюшка закуску принесет. Копа, шевелись, – крикнула она в кухню.
Но уже Передонов разливал водку по рюмкам и бормотал:
– Чего ждать, время не ждет.
Выпили и закусили пирожками с черносмородинным вареньем. У Передонова, чтобы занимать гостей, только и было в запасе, что карты да водка. Так как за карты сесть еще нельзя было, – чай надо было пить, – то оставалась водка.
Меж тем принесли и закуску, так что можно было и еще выпить. Клавдия, уходя, не затворила двери, и Передонов забеспокоился.
– Вечно двери настежь, – ворчал он.
Он боялся сквозняка, – простудиться можно. Поэтому в квартире всегда было душно и смрадно.
Преполовенская взяла яйцо.
– Хорошие яйца, – сказала она, – где вы их достаете?
Передонов сказал:
– Это еще что яйца, а вот в нашем имении у отца курица по два крупных яйца в день круглый год несла.
– Что ж такое, – ответила Преполовенская, – эка невидаль, нашли чем хвастать! У нас в деревне была курица, несла в день по два яйца и по ложке масла.
– Да, да, и у нас тоже, – сказал Передонов, не замечая насмешки. – Если носят другие, так и она несла. У нас выдающаяся была.
Варвара засмеялась.
– Петрушку валяют, – сказала она.
– Уши вянут, такой вздор вы несете, – сказала Грушина.
Передонов свирепо посмотрел на нее и ответил с ожесточением:
– А коли вянут, оборвать их надо.
Грушина смутилась.
– Ну, уж вы, Ардальон Борисыч, всегда такое скажете!

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14