Граф Фудзисава разразился громким, язвительным смехом.
– Ну, подобные аргументы действительно недорого стоят. Хигаси-кун твердил здесь о том, что он «состарился», «одряхлел», и я, грешным делом, думал, что он просто скромничает, но теперь вижу, что это и в самом деле правда – он сам сейчас доказал это. Наше правительство Мэйдзи руководствуется священным императорским манифестом – «заимствовать знания повсюду в мире для прочного возведения основ империи». Окубо, Кидо и другие наши предшественники и учители тоже боролись за эти принципы и пали в борьбе за них. Ныне я, недостойный, я, Сигэмицу Фудзисава, являюсь их преемником и вместе со всеми присутствующими здесь моими соратниками продолжаю великие деяния и начинания реставрации. Для этого мы ездим в Европу и знакомимся там с конституциями разных стран, для этого мы проводим реформы административного аппарата, для этого мы изучаем систему местного самоуправления, занимаемся вопросами обороны на море и на суше. Мы стремимся также и к пересмотру договоров, не щадим сил для насаждения промышленности и создания предприятий, отдаем всю энергию выращиванию людей образованных, знающих, прилагаем все силы, чтобы распространить просвещение в народе, упорядочиваем судопроизводство и готовим новое законодательство. Мы не забываем и о внешних сношениях и неусыпно заботимся об этой стороне жизни Японии. От затворничества в условиях феодального государства наша страна перенеслась теперь на большие дороги мира, и мы, несущие ответственность за этот новый уклад, совершаем поистине нелегкое дело. Такие сторонние наблюдатели, как Хигаси-кун, возможно не способны понять и оценить наши тяжелые, мучительно тяжелые труды, но императору известно о них, боги видят наши усилия, и наши предшественники, покоящиеся в земле, тоже хорошо о них знают. Хигаси-кун и ему подобные называют законное правительство Мэй-дзи, унаследовавшее великий дух реставрации, правительством, ведущим страну к гибели… Что ж, в таком случае свергайте это правительство и возрождайте феодальный режим Токугава! Но для этого вам придется снова причесать волосы в прическу «тён-магэ», «Тёммагэ» – старинная мужская прическа в виде пучка волос, свернутого жгутом на затылке. После революции 1868 г. вышла из употребления.

заткнуть за пояс мечи, Мечи за поясом. – В эпоху феодализма принадлежность к привилегированному дворянскому (самурайскому) сословию давала право ношения двух мечей – короткого и длинного. После революции 1868 г. понадобился специальный указ правительства, запрещающий ношение мечей, так как многие самураи долгое время не хотели добровольно расставаться с этим вековым обычаем.

уничтожить деление на уезды и префектуры и снова разделить Японию на уделы, изгнать из страны иностранцев, одним словом – вернуть Японию на тысячу лет назад… Да, с точки зрения истории, прошло всего двадцать лет, но с точки зрения прогресса – эти двадцать лет соответствуют тысяче. Если вы чувствуете себя способным на это, что ж, попробуйте… Но, к великому моему сожалению, боюсь, что, кроме Хигаси-кун, в Японии не найдется человека, который придерживался бы подобных взглядов! – и, закончив свою тираду, граф Фудзисава снова громко засмеялся.
Хигаси-кун, ваши чувства берут верх над разумом и мешают вам видеть вещи в правильном свете… – подхватил барон Хияма. – Я тоже в прошлом был вассалом феодального правительства и отнюдь не хочу сказать, что совсем не жалею о прошлом. Нет, я тоже с болью, подчас с мучительной болью думаю о минувшем и в этом смысле, пожалуй, не уступлю Хигаси-кун. Поэтому я и добрался во время войны тысяча восемьсот шестьдесят восьмого года до самого севера, до замка Горёкаку… Однако, Хигаси-кун, сопротивляться эпохе – бесполезно. Правительство Токугава пало не потому, что его свергли кланы Сацума и Тёсю, нет, его свергло само всемогущее время, вернее феодальный режим сам покорно склонился перед требованиями времени. Да, я был чиновником феодального правительства, но ведь, кроме того, я еще и японец. Кроме преданности феодальному правительству, у меня есть еще долг японца. И я не распорол себе живот, хотя, может быть, именно так следовало бы поступить, когда пал замок Горёкаку. Плечом к плечу с теми, против кого я когда-то сражался, я участвую ныне в кабинете. Почему? Да потому, что я отбросил личные соображения и думаю лишь о том, как выполнить свой долг перед государством! Вот граф Фудзисава говорил только что, – я думаю, самому Хигаси-кун тоже об этом известно, – что тяжкое бремя управления страной, которое несет правительство, непонятно никому, кроме тех, кто несет это бремя… Стоя в стороне, не зная ни о чем толком, легко произносить необдуманные речи, нападать на нас с бранью и клеветой. Пожалуй, таким способом нетрудно даже вызвать кое у кого одобрение – в недовольных никогда не было недостатка! Но подобное поведение пристало мальчишке. Я предпочитаю иметь дело с людьми повзрослей. Я никак не ожидал, что Хигаси-кун способен на это… Его аргументы слишком уж несолидны – это так на него непохоже… признаюсь, я поражен… – горячая речь борона Хияма постепенно перешла на шепот.
– Да, вы говорите поистине убедительно, но я не из тех, кого можно поймать с помощью красивых слов. Вы заявляете, что, не побывав на вашем месте, нельзя понять ваших тяжких трудов. Нет, господа, вы забыли пословицу – «в своем глазу бревна не видишь!» Вы обманываете самих себя! Я двадцать лет прожил в деревне, за это время до меня доходило множество разных слухов, но я все еще сомневался… Но вот я приехал сюда, увидел все своими глазами и был поражен… В прошлом году, недалеко от моей деревни, из-за непомерных поборов вспыхнуло крестьянское восстание, и застрельщики его были брошены в тюрьму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105